Он выгодно провел месяц, познакомив двух состоятельных биржевых маклеров с австралийским покером, в котором ему решительно не везло на протяжении пяти вечеров подряд, так что он проиграл шестьсот фунтов своим гостям, и они чувствовали вину перед ним. Но, как оказалось, в извинениях решительно не было нужды: на шестой и седьмой дни, сколь бы невероятным это ни представлялось, Лексфилд положил себе в карман бóльшую часть из пяти тысяч фунтов и оставил своих хозяев под впечатлением, будто крайне сожалеет о том, что поспособствовал их проигрышу.
– Очень интересно, – заметил Манфред, когда ему сообщили об этом.
Но как-то вечером, ужиная в отеле «Ритц-Карлтон» с одним молодым человеком, знакомства с которым Гэрри добивался, он увидел шанс всей своей жизни.
– Вы знаете ее? – негромко спросил Лексфилд у своего спутника.
– Эту леди? О да, еще бы! Я знаком с ней уже несколько лет. Она останавливалась с моими родителями в Сомерсете – ее зовут мадам Веласкес. Она вдова ужасно богатого типа из Бразилии.
Мистер Лексфилд вновь окинул оценивающим взором смуглую красавицу, сидевшую за соседним столиком. Пожалуй, драгоценностей на ней все-таки было слишком много, чтобы потрафить его утонченному вкусу. Бандаж из бриллиантовых браслетов облегал ее руку от кисти до локтя; огромный изумруд переливался в окружении бриллиантов у нее на груди. Одета она была безукоризненно и держалась с царственным величием.
– Она невероятно богата, – продолжал без умолку болтать его информатор. – Мой полковник, знающий ее куда лучше меня, говорил мне, что супруг оставил ей шесть миллионов фунтов – люди не должны владеть столь сумасшедшими деньгами.
Это и впрямь было безнравственно, подумал Гэрри Лексфилд, что у кого-то имеются в наличии такие деньги, от которых он не может «урвать» свою долю.
– Я бы хотел познакомиться с ней, – сказал он, и минутой позже представление состоялось, так что перед лицом куда более заманчивой добычи Гэрри позабыл о своем намерении пощипать тем вечером молодого гвардейца.
Он обнаружил, что она исключительно привлекательная особа. Ее английский, хотя и не совсем правильный, был весьма недурен. Казалось, она тоже рада знакомству с ним. Он потанцевал с ней дюжину раз, затем испросил разрешения нанести ей визит утром. Увы, она сообщила, что уезжает в собственное сельское поместье в Ситон-Деверел.
– Вот странность, – заметил он, одарив ее своей самой ослепительной улыбкой. – В ближайшую субботу я как раз буду проезжать Ситон-Деверел.
К его радости, она проглотила наживку.
В субботний полдень авто Гарри помчалось по длинной подъездной аллее к Ханфорд-Хаусу.