Когда он вернулся в Лондон один, то обнаружил, что его весьма назойливо и некстати преследует особа, которая единственная в мире имела право носить его фамилию – Джексон, – упрямая, пусть и привлекательная женщина, не питавшая к нему особой привязанности, но горевшая желанием ради двух его брошенных на произвол судьбы детей вернуть хотя бы часть состояния, благополучно промотанного им.
Причем свое упрямство она продемонстрировала ему в тот момент, как он, если бы не свойственная ему мелочность натуры, уже готов был заплатить ей деньги, лишь бы только избавиться от нее.
Это случилось через неделю после шокирующего случая, когда Лексфилд понял, что его бесцеремонно швырнули через довольно-таки высокое ограждение прямо на благословенное мелководье, и он все еще хромал, в то время как Леон Гонсалес, приступивший к расследованию дела Гэрри, принес домой полное описание множества его злодеяний.
– Если бы я знал об этом заранее, то зашвырнул бы его на глубину, – с сожалением высказался Манфред. – Однако странность заключается в том, что, стоило мне поднять его в воздух – такой фокус вам по-прежнему недоступен, Леон, – как я вдруг ощутил заразную тлетворность этого типа. Нам придется приглядывать за мистером Гэрри Лексфилдом, и отнюдь не из дружеского расположения. Где он остановился?
– У него роскошные апартаменты на Джермин-стрит, – ответил Леон. – Прежде чем вы заявите, что в этом районе не может быть роскошных апартаментов, я хотел бы заметить – они лишь кажутся таковыми. Этот джентльмен настолько меня заинтриговал, что я завернул в Ярд и поболтал с Медоузом. Тому известно о нем все, но вот уликами, такими, чтобы предъявить их суду, он не располагает. У этого малого куча денег – у него счета в Лондонском и «Южном» банках, а сегодня днем он приобрел себе авто.
Манфред задумчиво кивнул.
– Очень нехороший человек, – сказал он. – Есть ли возможность разыскать его супругу? Полагаю, та несчастная леди, которая была с ним…
– Она проживает на Литтл-Тичфилд-стрит и называет себя миссис Джексон, так что, скорее всего, нашего друга зовут именно так. Во всяком случае, Медоуз в этом уверен.
Мистер Гэрри Лексфилд был слишком умным человеком, чтобы не понимать, что находится под наблюдением; между тем совершаемые им проступки практически исключали возможность изобличения. Его приятные манеры и авто, плюс тщательно подстроенный инцидент с собственным яликом на одном из верхних притоков Темзы обеспечили Лексфилду вступление и почетное членство в одном очень эксклюзивном речном клубе; а отсюда уже оставался всего шаг до гостиных тех домов, которые при иных обстоятельствах были бы ему недоступны.