— Сэр, поясните.
— Блин, ну не нужен ему Рексконсер! Ну, может и нужен, но мне нужнее! Хочу в общем! — обосновывал я, сам понимая шаткость аргументов. — И не краду же я, в конце-то концов! Просто деньги скоро кончатся.
— Сражён в самое сердце вашей безупречной аргументацией, сэ-э-э-эр! — глумилась тварь эфирная.
— Дживс, блин! Сделаешь или нет?! Нет и хер с ним, сам понимаю, что не помру без этого Доса, — надулся я.
— Сделаю, сэр. Не столь сложно, как вы верно отметили — преступления не совершается, просто на время возникнут перебои в сети.
— Ну спасибо.
— Ну пожалуйста, сэ-э-эр.
— Скотина ты, всё-таки, Дживс.
— Рад стараться, сэ-э-э-эр.
В общем, мыслетекстовый обмен наш занял пару секунд, не более, а на третьей невидимый прочим призрак скользнул к виконту, забрался в его браскомм. И аристо вместо того, чтобы грозить лопатой аукционисту и вгонять Клешню вообще и меня в частности в разорение, начал по нему хлопать, даже по подлокотнику постучал.
И тут проявилась местная «равность равных»: вот пошёл бы я, скажем, местному аукционисту морду бить. Морда у него была достаточно снобская и противная, чтоб у любого нормального человека желание в неё настучат было, к слову. Так мне пришлось бы сквозь пятёрку церемониальных охранников пробиваться. А они, на минуточку, церемониальные-то церемониальные, расфуфыренные и в толстом слое позументов с аксельбантами. Но вполне боевитые ребята, как судя по движению, так и по броне и оружию, под слоем финтифлюшек скрывающихся.
А виконтыша мало того, что пропустили, так ещё и аукцион задержали, пока он ручками махал, ножками сучил и подпрыгивал. Но через минуту этого аристократического цирка с виконтами аукционист на морде противной сожалеющее выражение скорчил, башкой помотал. И виконтыш печально попёрся на своё посадочное место.
И вот, блин, если честно — стыдно стало немного. Как-то… ну я не знаю, может ему и вправду нужно, а я со своей хотелкой дурацкой, виновато думал я, думая уже Дживса попросить блокировку снять. Но — не успел. Аукционист башкой повращал и огласил:
— Одиннадцатый лот нашего сегодняшнего аукциона, тяжёлый Дос Рекскенсер без вооружения продан капитану Ан Дрею за шесть миллионов сто тысяч кредов! — выждал сколько-то времени и продолжил. — Следующий лот…
Но я на всю эту аукционщину забил: тиха радовался, хотя на грустного виконта пару раз виноватый взгляд кинул. Но, блин, не отдавать же ему мой Дос, в конце-то концов! Пусть как есть, так и будет. А я что-нибудь хорошее сделаю там. Девчонок своих карать буду с силой страшной, а с неодолимой не буду, например, прикидывал я степень благости хорошего дела.