— Иди император! — насмешливый голос вернул юношу к действительности. — Время пришло. Я чувствую ярость твоих желаний, вижу первые армии убитые одним движением твоей руки. Вижу валяющихся у твоих ног женщин и суровых воинов, дрожащих от страха при твоём приближении. Иди император!
Сила, как страшный груз упала на худые плечи юноши. Сила заполнила тело, ломая человеческую сущность, наливая тело жгучим огнём. Ноги подкосились, и юноша осел в снег. Молодой маг закричал и крик его перешёл в рёв от которого содрогнулся лес. Он вопил катаясь в снегу и сила разрывала человека не находя себе выхода. Ужас длился лишь несколько минут, а потом всё кончилось. Ветер утих. Лежащий в снегу человек поднялся. Огляделся вокруг, но кроме безголового трупа никого не было на поляне. Торжествующий оскал обезобразил гордое лицо. Шевельнулись тонкие пальцы юного императора. Труп медленно сел, поднялся на ноги. Постоял, покачиваясь, а затем, повинуясь мысленному приказу своего хозяина, двинулся по направлению к деревне.
— Убивай в каждом доме. Вытаскивай их из тёплых постелей, пожинай их страх. — ласково шептал вслед мертвецу новорожденный император — Моя месть миру будет сладкой. Меня слишком долго унижали, надо мной так долго смеялись. Я отомщу всем.
На секунду мелькнули в сознании длинные волосы, яркие, голубые как небо глаза, стройная фигурка и послышался серебристый смех. На секунду смягчились черты императора, но тут же искривился в злобе рот, и шепнули кривящиеся губы.
— Ты тоже теперь моя!
Император захихикал.
— Он дал мне силу. Он дал мне силу, но кто знает, может быть, я скоро сравняюсь с ним. Я буду ждать, я буду расти. Тот, кто бессмертен, уже равен богам. А тот, кто имеет жажду!
Император посмотрел на свои руки.
— Страшную жажду! Тот выше богов.
Олег проснулся, словно от толчка, но ещё долго лежал в постели, прислушиваясь, как гулко колотится в груди сердце. Сон, который оборвался так неожиданно, всё ещё плыл над ним. Серые ужасные твари из этого кошмарного сна преследовали человека. Они гнались за ним по какому-то дикому лесу, гортанно крича. Олега испугал даже не их кошмарный вид, не крики, не страх смерти. Ужаснуло только хлопанье огромных кожистых крыльев, приближающееся с каждой секундой. Человек сел на постели и приложил руку к груди, сердце ныло, билось торопливо и гулко, как будто он действительно долго бежал.
— Это сон — прошептал Олег. — Только сон.
Рассвет был тусклым, как впрочем, и все рассветы поздней осени, а длинный день не сулил ничего хорошего. Олег подождал, пока успокоится сердце, поднялся на локте и оглядел единственную комнатку, маленькой уютной квартиры, которую снимал второй год.