— Спину, спину мне прикрывай, — прохрипел сержант покачиваясь. Весь правый бок его был в крови — Спину!
— За короля!
Панцирная пехота ударила сбоку ощетинившись длинными лезвиями алебард. Сжатые с двух сторон наёмниками и алебардщиками северяне пятились, сбиваясь в кучу а смерть, окружив Ледяных воинов, собирала богатый урожай.
— За Одан!
Весь левый фланг армии пришёл в движение, обтекая Ледяных воинов. Северяне не просили пощады, десятками умирая под ударами сыплющимися со всех сторон, они продолжали яростно защищаться. И вдруг туча стрел, закрыв небо, обрушилась на наступающих. Закричали раненые. Людская масса заколыхалась, заметалась как перепуганное стадо.
— Холм! Холм!
Северные лучники с холма, на который в начале сражения обратил внимание Олег, осыпали стрелами ряды пехоты.
— А-а-а!
Олег понял, что ещё немного и весь фланг побежит. Побежит, подгоняемый поющими песню смерти стрелами, и мечами северян.
— Ко мне — заорал он и подивился, каким громким был собственный голос. — Первая сотня!
— Вторая сотня! — зазвенел рядом ещё один крик.
Олег оглянулся и увидел незнакомца с орлом лейтенанта наёмников на нагрудной пластине, как знак для своих солдат поднявшего меч.
— Веди! — крикнул ему Олег. — Веди сейчас или конец.
Небольшая кучка наёмников собралась вокруг них, прикрываясь щитами от сыплющихся на фланг стрел.
— Вперёд! — проорал незнакомый лейтенант, — Мёртвые не умирают! Ваши души проданы и горят в аду, вперёд бараны!
Он бросился к холму первый и упал, пройдя несколько шагов пронзённый несколькими стрелами. Пробегая мимо него, Олега почему то запомнил только руку сержанта в агонии царапающую землю.
— Вперёд!
Олег нёсся к холму, обгоняя ревущих наёмников, он почти добежал до пологого, поросшего травой склона, когда длинная чёрная стрела ударила Олега в грудь, погасив солнце.
… Когда человек пришёл в себя, над ним горели звёзды. Лежать было очень неудобно, но когда человек попытался перевернуться, то вскрикнул от боли. Он расслабился, глядя на далёкие звёзды и прислушиваясь к пульсирующей боли. Приходили воспоминания и терзали душу, стыла в теле боль.
— Вот и всё наёмник — Олег прикрыл глаза — Ты или идёшь солдат, или ты мёртв.
Марево алой боли покрывалом упало на сознание, в тумане плавали образы такие удивительно реальные. Вот прошла в чёрном с серебром платье Ирис. Олег посмотрел на её милое заплаканное лицо и не решился окликнуть.
— Так лучше — прошептал он пересохшими губами, — зачем расстраивать принцессу.
Потом прошёл Лайан смеющийся, громыхающий доспехами, покрытыми нарядной зелёной эмалью, цвета Сумеречного леса.