Первыми очнулись Коржосы и Леонид Дмитриевич. Вдруг Леонид Дмитриевич заметил, что кто-то из остановившихся проезжающих водителей подбежал к машине и поблизости от выливающегося из бака бензина, пытается зажечь спички. Опомнившийся от первого шока Леонид Дмитриевич стал громко кричать, прогоняя человека со спичками. Потом на протяжении многих лет он всем рассказывал о своём подвиге по спасению машины от взрыва. Друзья и товарищи Коржосов помогли поставить машину на колёса и отбуксировать её на базу. В этот раз Аркадий Семёнович уехал в Москву без корнештского вина, московские радиолокаторщики перед отъездом купили себе вино без помощи Коржоса, а Фёдор Иванович Шульга с тех пор долго-долго болел.
В связи с этим случаем к Фёдору Ивановичу Шульге в скором времени навсегда перебралась из Грузии семья (жена и дочка).
Для меня же началась школа руководителя. Начиналась она в том числе и с мелочей. Вот пример. Однажды мы с Володей Сизовым, техником, что-то делали на радиолокаторе. Нам понадобилось какая-то деталь со склада. От радиолокатора до склада было 150 метров. Я говорю, с манерой общения между студентами, без слова «пожалуйста» и с некоторой ноткой начальника: «Володя, сбегай быстро на склад и возьми такую-то деталь». Получаю в ответ голосом оскорблённого человека: «Во-первых, в Вашем приказе нет слова пожалуйста. Во-вторых, я схожу, но не сбегаю».
Это был мне урок, который я помню всю жизнь.
А вот ещё деталь, которая тоже была мне уроком, или проверкой правильности моего отношения к людям. Однажды зимой ко мне в кишинёвский кабинет заехал один из министров. Он сказал мне следующее: «Я заехал к тебе специально рассказать: сегодня я был в Корнештах и заехал на твою корнештскую базу. Начальник завёл меня в свой кабинет, где я стал предлагать ему что-то исправить при строительстве основного корпуса. Он пригласил для беседы специалистов. Они меня выслушали и сказали, что мы должны посоветоваться с нашим шефом, с Леонидом Абрамовичем. Сказано и повторено это множество раз, с таким уважением к тебе, с таким признанием твоего профессионализма, без тени неискренности, что я крепко позавидовал твоему авторитету».
Это было позже.
А теперь…
В скором времени мы, сотрудники экспериментальной базы ЦАО, собрались в рабочей комнате в Кишинёве и начали обработку экспериментальных материалов, собранных в первом сезоне. Иван Иванович Гайворонский поручил мне руководить этими работами. Вся наша команда состояла из техников по радиолокации Сизовых, Татьяны и Володи, инженеров-метеорологов Кузнецова Леонида и Непомнящего Анатолия, техников-метеорологов Громоковского и Емельяновой Инны, и меня. Небольшая команда рабочих и бойцов оставалась в Корнештах. Трудовые книжки всех этих людей находились в отделе кадров ЦАО. Что касается меня, то я с самого начала 1965 года был зачислен в основной штат ЦАО.