Юлия положила бумажку с номером телефона на видное место. Она позвонит ему позже, а пока примет душ или лучше ванну, «смоет» усталость и нервы. Она приготовила глубокую пену с нежным яблочным ароматом, сбросила одежду и погрузилась в воду, не забыв взглянуть на себя в зеркало. Ее тело еще не изменило ей. Все было на месте: высокая грудь, плоский живот, округлые бедра — нужное количество жира лежало на нужных местах, придавая приятные женственные очертания.
У нее не было мужчины со времен развода с Анатолием. Это был добровольно-принудительный обет безбрачия, возложенный на нее неизвестно кем. Добровольный потому, что сама она не искала себе партнера, уставая от повседневной работы и дежурств. Принудительный потому, что она была открыта для предложений и даже пыталась строить глазки кое-кому из больничных мужчин, но те или робели, или не понимали ее. Возможно, ее красота отпугивала парней поскромнее, а нахальных она и сама не любила. Так журнальные красавицы-модели остаются одинокими или выходят замуж за развязных футболистов.
Так или иначе, но Юлия оставалась одна все эти годы, живя без любви и тепла. Она заметила, что ее сердце ожесточилось, что она уже не любила свою работу, через силу заставляя себя лечить больных. Она перестала любить и саму себя, и ходила ненакрашенная в одних и тех же джинсах, пренебрегая платьями, висящими в шкафу. Но сегодня у нее было особое настроение — романтическое, приподнятое.
Юлия погрузилась в воду и закрыла глаза. Горячая вода пощипывала кожу, подводные течения нежно массировали тело. Бесстыжие струи забирались в самые укромные места, то возбуждая, то успокаивая. Юлия замерла, вытянувшись всем телом, отключившись от реальности, и только шум вытекающей из крана воды попеременно проникал в ее сознание, как волны моря.
Неизвестно, как долго пролежала она в ванне, но когда открыла глаза, то за окном уже темнело. Юлия завернулась в полотенце и доплелась до кровати, краем глаза заметив на столе бумажку с телефоном Андрея. Она подумала, что немножко подремлет, а потом позвонит ему, забралась под одеяло, свернулась калачиком и уснула. Ей снилось, что стучат в дверь, что звонит телефон и кричат в окно, но ей не хотелось никому открывать.
Роберт Волинский был рад, что день выдался легкий, потому что прошедшая ночь далась ему тяжело, начавшись пьянством с проституткой и мужской несостоятельностью и закончившись кошмаром, открывшим его гомосексуальную сущность, в чем он не был все же уверен, учитывая погоню за прекрасной девушкой, оказавшейся подследственной Юлией Наталевич. Но дело не кончилось преследованием, и во время допроса он изменил своей привычке и профессиональной этике и попытался дать Юлии легкий шанс выйти из затруднительного положения, шанс, от которого она упрямо отказалась. И теперь Роберт винил себя за то, что поторопился, поддался искушению быстро закончить дело фальшивым признанием. Но не так, совсем не так должен был он поступить, если действительно хотел помочь ей. И если уж брать пример с Майкла Дугласа, то не мешало бы ему углубиться, наконец, в расследование дела и выяснить правду о том, кто виноват и как произошла автокатастрофа.