Энрик с удивлением расспрашивал об этих вещах. Варела с нескрываемой гордость рассказывал о каждой и о том, кто её привёз.
— Зачем вам это? Ну то есть, почему вы этим занимаетесь?
— Понимаешь, друг мой, мы — аристократия, обладаем властью. Но, подумай сам, что толку в том, чтобы пользоваться ею ради того, чтобы просто есть досыта, ходить на балы и интриговать друг против друга? Это удел тех, кто добивался власти всю жизнь. Они жили ради этого. Мы же, кому эта власть досталась просто так, начинаем с более, если так можно выразиться, высокой ступени социального бытия, выше которой лежит лишь просветление.
— А как же короли?
— Короли — те же аристократы, только более несчастные. Да, у них чуть больше денег, но зато их могут свергнуть, могут сместить. Быть королём хлопотно. Рисковать властью ради власти ещё большей может только человек крайне ограниченный.
— А зачем собирать редкие вещи?
— Я не собираю. Я изучаю. На что можно потратить власть, если не на изучение этого мира?
Энрик немного подумал. — Отец Диодор говорил, что богатство надо жертвовать церкви Великого Пламени. Потому всё богатство — от его милости.
Варела поиграл бровями. — Вот и пусть этим занимаются священники. Они же наши заступники перед пламенем. Вот пусть и заступаются и жертвуют. А мы, люди светские, будем заниматься тем, что нам полагается.
— Разве вы не верите?
— Я? — Он показал руками вокруг. — Посмотри вокруг. Разве стал бы тот, кто неистово верит в пламя или в королевских духов, собирать такие вещи? Не-ет.
— А пламя вас не покарает?
— Оно карает тех, кто служит ему. Я ему не служу. Я служу себе. Потому если меня кто-то покарает, то это произойдёт как то иначе.
В подобных разговорах провёл пару дней.
Холька проводила их в библиотеке. Вечером она приносила Энрику леденцы с рынка. В деревне он ел их только один раз, когда в деревне оставалась ярмарка. Она с готовностью рассказывала, что ищет рассказы о драконах и о чем то, что способно превращать драконов в людей.
— Почему вы хотите избавиться от этого? Вы же очень сильны. Вы можете защищать людей.
Она улыбнулась. — Ты уже забыл, как боялся меня?
— Я и сейчас боюсь немного. Но вы ведёте себя со со мной, как мама. Даже она не кормила меня леденцами. Неужели не все понимают, что вы добрая?
— Кто-то понимает. Кто-то нет. Но знаешь, Энрик. — Она села рядом. — Мне надоело всем доказывать, что я не монстр. Эти силы помогали мне бороться с Ковеном, преодолеть трудности, которые выпали на мою долю. Но теперь я хочу просто спокойно жить. И потому хочу избавиться от этого.