Подойдя к паре, он увидел, как Мавон успокаивает Дулфию.
Он сел неподалёку, не желая подслушивать. Слова Бальдра очень расстроили Дулфию.
Мавон вскоре вернулся к костру. А Дулфия отправилась ходить вокруг, видимо, выполняя приказ Бальдра.
— Кого потеряла Дулфия? — Спросил парень у него.
— Голову свою потеряла. — Он мрачно усмехнулся. — А если серьёзно, влюбилась она в нашего бывшего начальник. Злобный был человек, но красивый. Она бегала за ним полгода, пока не началась война и его не убили.
— А кто его убил?
— Холька и Люциус.
Эрик посмотрел на Мавона. — А она не хочет отомстить Хольке?
— Дулфия то? Если бы она не была такой ветреной и доброй, то хотела бы. Но она достаточно умна, чтобы понять бессмысленность этого. — Видя, что Энрик задумался, он спросил: Хочешь, чтобы с Люциусом случилось тоже самое?
— Да. — Не думая, ответил он и тут же одёрнул себя. — Тётя Холька будет плакать. — Эта мысль породила у него чувство безвыходности.
Мавон лишь кивнул.
Они заночевали в небольших спальным мешках, расстеленных в кустах. Мертвецов Дулфия отвела в сторонку и заставила лечь, так чтобы их было не видно.
Утром троице дали с собой немного еды.
— Они только что пересекли стену, так что через несколько дней будут здесь. — Кивнул им Бальдр. Он вручил Мавону несколько свитков и добавил. — Осторожнее будьте. Если что-то пойдёт не так — тут же сообщайте.
Они втроём покинули рощу и двинулись на юго-запад. За ними на почтительном расстоянии двинулись скелеты, которые всё ещё внушали Энрику опасения, но постепенно он к ним привыкал.
Дулфия теперь шла была задумчивой, хотя не похоже, чтобы расстроенной. Мавон тоже молчал. Некоторое время они так и шли.
— Вы всегда воскрешали мёртвых? — Спросил наконец Энрик.
— Я? — Дулфия несколько удивилась. — Ну, сколько себя помню… Ой, да кого я обманываю? В пять лет я никого не воскрешала. И в пятнадцать не воскрешала. И в двадцать пять тоже.
— В двадцать пять ты не могла никого воскресить. — Прервал Мавон.
— Почему это?
— Тебе двадцать четыре.
— А, и вправду. Это многое меняет. В любом случае, моим первым воскрешённым человеком была курица. Нет, значит не человеком. Ну меня же никто не учил.
— Тёмный жрец тебя учил.
Она хитро улыбнулась и посмотрела на Мавона. — Ну зачем ты всё время напоминаешь?
— Потому что ты всё время забываешь.
— И не хочу вспоминать. — Она вновь выглядела обиженной.
— Почему? — Энрик посмотрел не на неё, а на Мавона.
— Потому что его убили. Эти самые рыцари. Люциус с Холькой. И несколькими своими товарищами.
Дулфия вновь стала обиженной. — Хватит мне напоминать! И вообще, я тут хотела про свою курочку рассказать, а ты тут со жрецом своим. — Она повернулась к Энрику. — Ну да, устроил он меня в Ковен! Ну и что! А я для него курочку воскресила.