— Вниз. — Крикнул Люциус.
Холька толкнула Энрика и они начали смещаться. Парень пригнулся, проскочил под рукой скелета. Холька разрубила ещё нескольких. На её лице появились порезы. По её плащу попадали удары. Они не пробивали броню и чешую, но одежду рвали. И меньше их не становилось.
Люциус быстро оказался в окружении.
— Камни! Камни! Сожми камень! Сожги их!
Люциус достал из кармана фиолетовый камень.
— Стой! — Крикнула Холька. В этот момент Люциус сжал его у руке. Камень рассыпался в крошку и в тот же миг весь волшебник превратился в один огромный факел.
Холька тут же толкнула Энрика, заставив упасть и сама легла на него.
Наступившую на секунду тьму прервал огонь, словно окативший их волной. Отдельные язычки проникли под Хольку и обожгли Энрику лицо. Если бы он не закрыл глаза, то точно бы лишился зрения. Kицо начало нещадно болеть, будто его разъедало кислотой.
В его голове победоносно, будто в экстазе вопил голос из головы Люциуса, призывая жечь, убивать, подчинять.
Но это быстро прошло. Через минуту или две. Огонь исчез. Но Холька продолжала лежать на нём неподвижно. Звук её дыхания и биения сердца давал понять, что она жива. Энрику на лицо начала капать её кровь.
— Холька. — Послышался немного уставший голос Люциуса. — Жива?
Она тяжело слезла с Энрика и легла рядом на спину, глубоко вздохнув.
Вокруг стояла духота, от которой Энрик закашлял. Однако, она быстро развеивалась. Он закрыл руками лицо, скрывая слёзы и пытаясь дождаться момента, когда боль пройдёт.
— Дурак! — Прошептала Холька. — Ты чуть Энрика не убил!
— Я нас спас. Поблагодаришь позже.
— Ради этого ты загубил Варелу?
— Да. Можно считать, что свою роль он сыграл окончательно.
Она устало вздохнула. — Говно ты, Люциус.
— Видишь! Она лжёт, что ценит тебя! Ей не нравится твоя сила! Ты нужен ей слабым. Только тогда она будет тебя ценить! Покажи ей силу! Пока она слаба.
— Лучше лежи спокойно.
Энрик наконец убрал руки от лица. Поляна и окружающие деревья были выжжены, будто по ним прошёлся пожар. От скелетов остались лишь небольшие обугленные кучки.
Люциус стоял рядом, глядя на лежащую Хольку. Энрику показалось, что он стал ещё более тощим. И очень уставшим. Женщина выглядела ещё хуже. Большая часть одежды на ней сгорела, под ней была видна обожжённая кожа. И только кольчуга, казалось, стала ещё ярче блестеть серебристым цветом.
Он нагнулся, чтобы помочь ей встать, но она жестом остановила его.
— Энрику помоги. Ты ему лицо обжёг. — Этот обвинительный тон, казалось, оскорбил эльфа.
— Холька. — Вздохнул он. — Было бы лучше, если бы мы полегли тут?