Он замолчал. Полминуты они провели в молчании.
— Ты думаешь, Люциус способен быть бесстрастным? — Спросила Дулфия.
— Уже не думаю. Похоже, я проиграл. — Тихо продолжил Кириан. — Сейчас он готов пожертвовать всем ради одной смертной. А я для него теперь — враг. — Он опустил голову. — Значит, я проиграл. Я провалил миссию, с которой был послан и из-за моей слабости, как настоятеля, пророчество может не случиться. И мир продолжит страдать.
— Если это пророчество, то как оно может не произойти? — Спросил Энрик. — Ведь если оно должно быть, то оно будет, разве нет?
Кириан подумал. — Не знаю. Будущее, зависящее от воли одного единственного существа, очень непостоянно. А мессия — существо крайне эмоциональное. Он хочет, чтобы его вёл расчёт, но вся его жизнь — это сплошная борьба с чувствами. Борьба, в которой он в итоге проиграл, стараниями этой женщины. Ему была уготована великая судьба, но она всё время тянет его вниз. Думая, что спасает его от тьмы, она лишь отсрочивает падение оной во всём мире. Может, ему самому от этого и лучше, но ценой его личного и их общего счастья станет продолжение нынешней ужасной эпохи.
— Эпоха тьмы закончилась. Вечная тьма рассеялась.
— Ангел развеял тьму на небе, но не в душах. Мерзавцы остаются мерзавцами и под ясным небом и во мраке туч. Мессия был рождён, чтобы исправить это, закончив тем самым эпоху тьмы окончательно.
— А как же вы планируете сделать его богом?
— Не совсем богом. Это я несколько преувеличил. Но близким к нему. — Он немного подумал. — Демон, что живёт в его душе. Мессия не одержим, он — единое целое с могущественным созданием Бездны. Единственное, чего ему не хватает, для того, чтобы использовать его силу в полной мере — контроля. Ему нужно взять под контроль себя и его, чтобы применять её, как он сочтёт нужным. Наш основатель и бывший лидер — пророк Хоакин, породил мессию, как своего сына, а наш культ был создан, чтобы защищать и наставлять его.
Некоторое время они молчали.
— А кто сказал про это пророчество? — Осторожно спросила Дулфия, отхлебнув чаю. — То есть, откуда оно пошло?
— Великий Хоакин, да будет гореть вечно его разум, услышал однажды глас свыше. — Он внимательно посмотрел на девушку. — Я понимаю, к чему вы спросили. Из нас тоже не все верили. Но все убедились в этом, когда ритуал был сотворён и ребёнок, равного которому не знал мир, явился. — Он кивнул на лестницу.
— Но разве Хоакин не предвидел, что Люциус не захочет быть мессией?
Вопрос Энрика, как казалось, поставил Кириана в тупик. Он какое то время задумчиво молчал. — Не знаю. Мне кажется, что само собой предполагалось, что мессия должен понимать важность своей цели и стремиться к ней всеми силами. Предполагалось, что мы объясним ему и не дадим сбиться с пути. — Он устало выдохнул. — Мы не справились. И я не справился.