— Отчего же нельзя? Садись.
Он осторожно сел и тоже посмотрел на небо. Как только вечные тучи исчезли староста, например, часто в ясные ночи гулял под открытым небом.
— Простите если это глупый вопрос. Почему вы меня спасаете?
— А какая разница? Ты жив, тебя защищают. Ты всё ещё нам не веришь?
— Вы так легко убиваете людей. Как вам можно верить?
Она улыбнулась. — И правда. Но мы — воины. А воины должны убивать. Это наша обязанность. Я лично стараюсь убивать злодеев.
— Но вы били и стражу. Они тоже злодеи?
Она подумала. — Нет. Но так велело мне моё сердце. Надеюсь, что никто из них не умер. Но они слишком хотели причинить вред слабому.
Он смущённо отвернулся. — Я это не заслужил.
— Возможно. Но я так не считаю. И потому действую, как мне виднее. Если я чувствую, что кого-то нужно защитить, я делаю это. И пусть другие меня осудят.
— Но… — заговор он неуверенно — …вы же рыцари. У вас есть правила. Разве нет?
— А зачем эти правила? — Она внимательно посмотрела на него голубыми глазами. — Ответь мне.
— Ну. — Он смутился, потому что не понимал, чего она хочет услышать. — Потому что так правильно.
— А почему правильно?
Он задумался. — Потому что так всем лучше.
Она улыбнулась. — А кто решил, что так будет лучше? Кто пишет законы?
— Великое Пламя, конечно. В нём жрецы увидели первые законы и переписали их для людей. — Он в точности пересказал то, что говорил ему Отец Диодор.
Она вновь улыбнулась. — Если эти законы придуманы Пламенем, то могут ли они быть плохими?
— Нет, конечно. — Этот вопрос удивил его. Зачем она спрашивает такие очевидные вещи?
— Но ведь есть несправедливые законы.
— Отец Диодор говорил, что господа искажают волю Пламени, чтобы получить богатство и власть.
— Именно поэтому ради блага других иногда законы можно и нужно нарушать.
— А вдруг Пламя вас покарает?
Она вновь улыбнулась. — Может быть однажды это случится. Но я уже ошибалась и знаю, как горько осознавать это. И всё же думаю, что это лучше, чем делать только то, что говорят тебе другие.
Он смотрел на Хольку совсем удивлённо. — Даже если они мудрее?
— Даже если они мудрее.
Энрик печально посмотрел в землю.
— Ты тоже поступил, как считал лучше, Энрик. Ты хотел, как лучше.
— Но я подставил семью. Сбежал не потому, что хотел лучше, а потому что — я трус.
— И ты хочешь стать лучше. И я тебе помогу. Если ты не будешь меня бояться.
— Вы оба странные. Вас нельзя не бояться.
Она пожала плечами. — Да, наверное я не создана для мирной жизни. Но я не хочу тебе зла. И Люциус не хочет. Просто у нас свои дела. Очень важные для нас. Он боится, что ты нам помешаешь.