Книгу мне принес Трей, осторожно положив ее на кухонный стол, на котором я лущила горох. Он ездил в Бостон навестить свою сестру. Стоял один из тех чудесных дней, когда воздух прохладен и нежен, солнце ласково светит с высоты, по небу бегут белые облачка, а деревья кажутся особенно зелеными и густыми.
Меня теперь сложно было удивить, но, увидев название книги, я поняла, что чувствовала Эффи, когда сердце замирало у нее в груди. Должно быть, я побелела, потому что Трей отнял у меня горох и усадил на диван. У нас было четверо парней, и я полагала, что уже повидала все, от чего сердце может остановиться. Я ведь уже вырастила старших, и они ушли из этого дома вполне живыми, и даже без особых шрамов.
Трей вложил книгу мне в руки.
— Пора кормить скот, — сказал он и ушел.
Новенькая книга поскрипывала в руках. Я открыла ее, погладила страницы, белые и крепкие, как яблоко внутри. Пахло от нее чем-то сладким, а не как от старых книг — плесенью. Странно было смотреть, как возвращается твое прошлое. С той ночи в хижине, проведенной вместе с Эффи, я никогда не произносила имени Сигне Хаген.
Я не называла его даже Трею. Он вернулся через час, прислонился к косяку тощей спиной и посмотрел на меня весело, как всегда.
— Ты ее прочел?
— Ну, дорога домой дальняя. — Он улыбнулся. В глазах его танцевал все тот же огонек, что и много лет назад. — Странно, что Эффи рассказывает мне твою историю после стольких лет.
Я захлопнула книгу:
— Почему ты думаешь, что это моя история? В ней нет никакой Мэйбл.
— Что ж, давай посмотрим. — Трей сел рядом со мной, вытянул ноги и заложил руки за голову. — Эта девочка, Эффи, сбегает из Дома милосердия вместе с другой девочкой, которая спасает ей жизнь и уходит в лесную хижину. — Он оглядел наш дом. — В принципе, похоже.
— Это вовсе не значит, что мы должны говорить об этом.
— Пожалуй, задавать подобные вопросы жене после девятнадцати лет брака это слишком.
— Да уж, пожалуй!
— Ну и хорошо.
— И дети никогда не узнают.
— Есть, мэм! — Трей обнял меня за плечи.
Сумерки согрели комнату, моя голова лежала у него на груди, я слушала тихое биение сердце и смотрела в окно.
Наша любовь вышла очень простой. Я ее не искала. Первые несколько лет, что я прожила с цыганами, я не поднимала головы и делала, что мне говорили. Я была им благодарна и не хотела ничего испортить. Но если я поднимала голову, всегда замечала, что Трей мне улыбается. Он помогал с работой, гадал мне и смешил. Я никогда в жизни так не смеялась. А любовь просто к этому прибавилась.