– Она выбрала тебя несмотря на то, что ты дал ей выбор?
– Да, – вздохнул Харука. – Она выразила свою… любовь… ко мне, и настаивала на том, что я – ее выбор. И я поверил в это. В нее.
Сидя в кресле, Харука потирает ладонью лицо. Его взгляд, кажется, устремлен куда-то вдаль, когда он вспоминает эту ситуацию. Нино дает ему еще мгновение, прежде чем заговорить.
– Так что же произошло? – тихо спрашивает он.
Харука смеется, но звук получается горьким. Это не теплый и звонкий, как обычно – такой, каким Нино привык его слышать.
Опустив руку на колени, Харука слабо улыбается.
– Это довольно… унизительная часть. Позже я узнал, что Юна и Кента организовали множество тайных встреч после того, как мы с ней связали себя узами брака. Одна из таких встреч привела к тому, что Кента кормился от Юны в интимной обстановке. Я почувствовал, что связь между нами почти мгновенно разорвалась, как будто трещина в стене.
– Ты знал, что такое может случиться? Ты когда-нибудь слышал об этом в рамках своих исследований?
– Нет. – Харука прислонился спиной к креслу. – Это был первый раз, когда я услышал о такой ситуации, и я больше не встречал ничего подобного.
Нино вспомнил пустой раздел в конце рукописи «Жажда и желание». Разрушенные узы. Когда он прочитал эти слова, они не имели для него смысла. Это было все равно что читать «трезвый пьяница» или «злой мир». Как эти два слова могут существовать рядом? Это подчеркивает, насколько глубоко укоренилось предание о связях в психике вампиров. В их культуре.
– Результатом разврата, – говорит Харука, его глубокий голос тих, – была огромная боль. Глубокое колющее ощущение в самой моей сущности внутри меня. Мы решили официально расторгнуть наши отношения, и в течение следующих шести месяцев мое тело… очень жестко отвергало природу Юны внутри меня. Даже после смерти моих родителей, возможно, это был самый ужасный опыт в моей жизни. Я не думал, что переживу это. Я не хотел… И по сей день я не понимаю, как я с этим справился.
Харука подносит руки к макушке своей темной головы, впиваясь пальцами в волосы, и сползает вниз. Он зажмуривает глаза, как будто ему все еще больно.
Нино тихо встает с кровати и делает несколько шагов, чтобы дотянуться до него. Оказавшись там, его друг моргает широко открытыми глазами. Нино наклоняется, упираясь ладонями в подлокотники. Он наклоняется к Харуке, мягко прижимая их лбы друг к другу. Он закрывает глаза. Харука напрягается от его близости, но по мере того, как Нино распространяет тепло и покой своей ауры дальше, Харука расслабляется.