Полтора часа пролетели совсем незаметно. Маршрут моей прогулки в форме здоровенного круга замкнулся, и я присел на скамейку недалеко от дома. Из-за облаков выкатилась яркая луна, мгновенно осветив всё вокруг желтовато-белым светом.
«Алла Сергеевна? Это то, про что Вы мне говорили? Сегодня всё закончится?» — мысленно спросил я. Ответа, конечно же не последовало, но на въезде во двор мелькнули фары — приехала! Подождал пока запаркуется перед домом и не торопясь вышел к машине:
— Здравствуй жена! Сколько же мы не виделись? Месяц или больше? Целоваться будем?
— Я тебе не жена, поэтому это лишнее…
— А что так? Пятнадцать лет целовались, а тут вдруг лишнее?
— Не дотянули мы до пятнадцатилетия…
— Ну, было бы желание! Или ты теперь нового принца ждёшь? Только знай, что принцев-то ещё щенками разобрали, а вероятность в нашем возрасте встретить нормального мужика крайне низкая…
— Нет их, нормальных мужиков, вымерли все давно…
— Если бы бабы в этом не помогали, то и не вымерли бы…
Незаметно добрались до гаражей. На въезде в кооператив шлагбаум, как всегда промазала мимо — не дотянуться, чтобы приложить пропуск.
— Сдай немного назад, видишь же, что не могу открыть.
— Нормально я встала, прикладывай…
Плюнул, открыл дверь, вылез на улицу и разблокировал шлагбаум. Проехали к гаражу. Снова вышел, открыл ворота, зажёг свет и встал рядом. Сидит в машине. Ждёт, что сам достану и погружу колёса:
— Эй, принцесса! Нормальные мужики повымерли, а у нищих слуг нет!
— Ты предлагаешь мне самой их грузить?
— А ты как думала! Перчатки на полке, люк знаешь как открывается!
Сволочь я, конечно, но что делать? Умерло, так умерло…
Вышла из машины — шпилечки, чулочки, укороченное синее пальто с брошью, маникюрчик и макияжик. Да, дорогая, при мне ты так не красилась и не наряжалась. Всё как-то попроще было…
Фыркнула, надела перчатки и стала поднимать доски лючины. Встала на краю проёма — с испугом смотрит то вниз, в проём подвала, то на свои сапоги на шпильках. Постояла, подумала, сняла сапоги и в одних колготках полезла вниз.
Стою, с деланным безразличием смотрю на звёзды. А в подвале сопение и кряхтение, временами всхлипывание. Вытянула одно колесо, потом второе. Замарала пальто — следы протектора на плече. Тащит третье колесо, всхлипывает уже откровенно. Перевалила через край лючины, чуть не уронила обратно… И тут я не выдержал. Кинулся к люку, подхватил колесо, потом схватил жену за руки и потащил наружу:
— Пусти меня, пусти! Мерзавец!
— Ну что ты, милая моя, успокойся! Не пущу я тебя, не пущу! Не могу отпустить!