В области идей Столыпин не был творцом, да и не имел надобности им быть. Вся первоначальная законодательная программа была получена им в готовом виде в наследство от прошлого. Не приди он к власти, то же самое сделал бы П. Н. Дурново или иной, кто бы стал во главе. Совокупность устроительных мер, которые Столыпин провел осенью 1906 года, в порядке 87-й статьи Основных государственных законов, представляла собой не что иное, как политическую программу князя П. Д. Святополк-Мирского, изложенную во всеподданнейшем докладе от 24 ноября 1904 года, которую у него вырвал из рук граф С. Ю. Витте, осуществивший часть ее в укороченном виде, в форме указов 12 декабря того же года. В частности, предусмотренное программой Святополк-Мирского упразднение общины и обращение крестьян в частных собственников, так называемый впоследствии закон Столыпина, был получен им в готовом виде из рук В. И. Гурко. Многое другое – законопроект об устройстве старообрядческих общин, об обществах и союзах, проект переустройства губернского и уездного управления и полиции – Столыпин нашел на своем письменном столе в день вступления в управление Министерством внутренних дел. Оставалось лишь принять или отвергнуть их. И Столыпин принял и, в большей части, провел.
Сохранил он и основной недостаток полученной в наследство программы устроения России – отсутствие в ней мер к усилению защиты государственного строя от посягательств и потрясений. Он полностью разделил в этом отношении ошибку предыдущих реформаторов (князя [Святополк-]Мирского и графа Витте), полагавших центр тяжести в удовлетворении общественного мнения и видевших гарантии порядка не столько в организации и усилении власти, сколько в идеях и поддержке общества. Все попытки, не раз возобновлявшиеся, встать на путь органического переустройства аппарата власти успеха не имели. Он боялся пойти вразрез с настроениями в Думе и оттягивал решение; дело это свелось к разработке проекта переустройства полиции, вытекавшего еще из работ комиссии графа А. П. Игнатьева (1904–1905 гг.), да и тот осуществления не получил. В результате по уходе Столыпина Россия осталась при той же архаичной и бессильной администрации и при том же несовершенстве средств внутренней охраны, как и в момент его появления на государственном поприще. И даже земельная реформа оказалась построенной на песке, так как не было власти, способной охранить новый порядок и дать ему время подняться на степень действительного оплота государственности.
Полицейская защита порядка в столице империи по-прежнему была в пять раз менее действенна, чем в столице Франции, и в семь раз слабее, чем в столице Англии. В результате при первом порыве революционной бури столица оказалась во власти безоружных почти толп запасных солдат и черни, и в наступившем параличе власти рушился весь государственный строй, а с ним и все результаты земельной реформы. Хуторяне и отрубники были лишены своих владений при молчаливом одобрении масс сельского населения, не успевших еще воспользоваться землеустройством.