Трубку снял Вулф.
– Это я. Говорю из телефонной будки в офисе окружного прокурора. Возможно, здесь есть прослушка. Такое впечатление, что меня будут допрашивать еще неделю. У меня пытались выведать насчет револьверов, но потом кто-то позвонил по телефону, и к револьверам интерес пропал. Мне подумалось, что вас это заинтересует.
– Мне все уже известно. – Вопреки моим ожиданиям, в голосе Вулфа не слышалось ноток уныния. – Мистер Кремер позвонил в начале второго. Револьвер, который ему дали мы, отследили быстро – это не составило никакого труда. В тысяча девятьсот пятьдесят третьем году его приобрел отец миссис Хейзен – Тит Постэл. Пять лет назад, в тысяча девятьсот пятьдесят пятом, он из него застрелился.
– И она хранила его у себя?
– Пока не удалось установить. Я велел мистеру Паркеру спросить ее об этом. У них сегодня днем встреча. Ну а я пока вызвал Сола и дал ему задание.
Я бы с удовольствием поинтересовался, какое именно задание дал Пензеру Вулф, но предпочел этого не делать – наш разговор могли прослушивать. Когда нам требуется помощь, мы в первую очередь обращаемся к Солу Пензеру, лучшему частному сыщику города Нью-Йорка. Берет он за свои услуги больше, чем другие, зато и делает в пять раз больше. Я предупредил Вулфа, что могу не успеть домой к обеду.
Когда я принялся диктовать показания стенографистке, моя голова была занята совсем другим. Копы, похоже, раскусили загадку с двумя револьверами – появление второго револьвера, по сути дела, сыграло им на руку, а положение Люси стало и вовсе безнадежным. Теперь им не нужно доказывать, что она в помрачении рассудка после убийства забрала револьвер домой, положила в комод, а на следующий день отнесла обратно и положила в машину. Нет, ее план был куда хитрее. В понедельник она взяла из комода револьвер мужа, а на его место положила свой, некогда принадлежавший ее отцу. Застрелив супруга, она оставляет его оружие в машине, во вторник достает из комода револьвер отца и оставляет его у Вулфа, навешав ему лапши на уши. При этом со всей очевидностью можно заключить, что она не в курсе о существовании у револьверов серийных номеров, по которым можно отследить оружие. С точки зрения полицейских, прекрасная рабочая версия. О такой можно только мечтать.
Для меня же ситуация складывалась хуже не придумаешь. Пока я был не готов сдать Люси и признать, что я в ней ошибся. Прежде у меня было слишком много вариантов ответов на имевшиеся вопросы, теперь у меня этих ответов не стало вовсе. Все это я обмозговывал, пока диктовал показания, в ходе которых, по идее, должен был изложить все сказанное Люси нам с Вулфом, а это, согласитесь, очень непросто. Когда я закончил, меня отвели в кабинет окружного прокурора, в котором его хозяин на пару с Мэнделом выматывали мне душу еще около часа. Закончили они в половине седьмого, и я решил, что сегодня стражи закона от меня больше ничего не захотят. Я ошибался. Кремер желал меня видеть у себя в убойном отделе. Меня предупредили, что если я стану артачиться, то меня задержат как главного свидетеля. Поскольку это означало, что я застряну до утра – раньше Паркера ко мне просто не допустят, – я решил быть паинькой.