Ford против Ferrari. Самое яростное противостояние в автогонках. Реальная история (Бэйм) - страница 62
В 1964 г. мир скорости и спорткаров стал мейнстримом, приобретя глобальный размах. Конкуренция за покупателей была необычайной. Porsche только что выпустила свою неповторимую 911-ю модель. E-type от Jaguar – самый фаллический автомобиль, когда-либо появлявшийся на дорогах, – стал хитом. Весной Ферруччо Ламборгини представил свою первую машину для широкой аудитории: оснащенный высокооборотным 12-цилиндровым двигателем Lamborghini 350 GT за $13 900 – прекрасный дебют в этом сегменте рынка. Впрочем, ни одна машина не вызывала у покупателей такого благоговения, как две новые модели Ferrari 1964 г.
275 GTB – эту невероятно элегантную и тем не менее созданную для больших скоростей машину окрестили Софи Лорен суперкаров. Новая 500 Superfast была самой крутой моделью Ferrari – автомобиль разгонялся до 275 км/ч и стоил $29 300. Всего было произведено 36 таких машин. The New York Times так написала о ней: «Даже просто сидя в этом автомобиле, чувствуешь дух опасности». 500 Superfast приобрел себе актер Питер Селлерс. Шах Ирана на всякий случай купил сразу две. Кинорежиссер Робертo Росселлини заметил:
– В мире нет ничего более захватывающего, чем скоростная езда на Ferrari.
Возможно даже, что Феррари стал вторым самым знаменитым итальянцем после папы римского. Иногда его даже величали «папой Севера», восседавшим в своем собственном Ватикане – Модене, этой «шумной нирване для автомобилистов», как назвал ее один журналист. Тот факт, что он был провидцем и гением, теперь не подлежал сомнению, и Феррари это понимал. Примерно 40 % его автомобилей продавалось в Северной Америке, где среди клиентов были семьи Дюпон и Даллес, губернатор штата Нью-Йорк Нельсон Рокфеллер, кинозвезды Джеймс Стюарт, Уильям Холден и Стив Маккуин[19], голливудский кинорежиссер Джон Франкенхаймер.
Фил Хилл, наоборот, постепенно исчез с итальянской гоночной сцены. После гибели фон Трипса его ждали сплошные разочарования. В течение сезона 1962 г. новый менеджер команды Ferrari Эудженио Драгони постоянно жаловался на него своему начальнику. Феррари выслушивал телефонные отчеты Драгони с гоночных трасс всего континента, и одно в них было неизменным:
– Sì, sì… sì, sì. Ma il tuo grande campione non ha fatto niente. (Да, да… да, да. Но твой великий чемпион опять ничего не сделал.)
Выбора у Хилла особо не оставалось, и он покинул команду. Даже будучи чемпионом, он не чувствовал к себе расположения Феррари. Позже он скажет в интервью:
– Я не жалел, что ухожу. Энцо Феррари никогда не понимал меня… Он всегда предпочитал тех, кто готов повышать риски в ситуации выбора между жизнью и смертью. А я не хотел умирать за Энцо Феррари, не хотел становиться одной из его жертв.