Дамир поворачивает мою голову к себе и коротко, небрежно целует в уголок губ. Еще раз прижимается лбом к моему затылку, коротко, шумно выдыхает и наконец отпускает, делая шаг назад. А я словно деревенею. Так и стою со спущенными колготками и задранной юбкой, опираясь ладонями о кухонную столешницу и пытаясь прийти в себя.
Я что… кончила это этого??Он же меня как… Бл…
Вздрагиваю, выныривая из внутреннего шторма, только когда ощущаю прикосновение бумажного полотенца к своим ягодицам. Надо же, вытирает… На губах расцветает едкая улыбка. Заботливый какой…
— Спасибо, я сама, — отбираю у него салфетку и быстро привожу себя в относительный порядок.
Дамир недовольно поджимает губы, но пережитый оргазм еще не отпустил его. Черные глаза не так режут по-живому, поддернутые чувственной ленивой дымкой. Так что он просто передергивает плечами, мол «да как хочешь», и подходит к кофемашине, слегка отодвигая меня, чтобы заварить себе эспрессо…
Бесит меня!
— Ну, что? Теперь можем идти? — я просто не могу сдержать вдруг вспыхнувшее во мне ядерным грибом раздражение.
От непонятной, почти животной потребности вцепиться в это невозмутимое бородатое лицо и расцарапать его, зудят пальцы.
Дамир делает глоток, сканируя меня черными глазами поверх чашки, и демонстративно медленно опускает ее на столешницу.
— Да, ТЕПЕРЬ можем. Только оденусь — минуту подожди.
И, больше ничего не добавив, уходит в спальню.
Когда Дамир появляется в коридоре, идеальный до зубовного скрежета в своей белоснежной рубашке, темно-синем костюме и галстуке, я уже подпираю спиной входную дверь, сгорая от нетерпения.
После всего произошедшего меня буквально размазывает от усталости, пережитого нервного напряжения, недосыпа и все-таки накрывающего муторного похмелья. Еще и живот от голода начинает крутить, а запах остывающего бекона так и тянет с кухни… Зря я отказалась…
А еще курить страшно хочется…
И пару раз посещает мысль не дождаться Керефова и сбежать, но… Что-то держит. Возможно, у меня не осталось сил воевать с ним, а, возможно, просто греет мысль, что не надо вызывать такси и уже через полчаса я наконец окажусь дома.
Черные прищуренные глаза заполнившего собой пол коридора Дамира мажут по моим ботинкам, коленкам, бедрам, застегнутой наглухо куртке, скрещенным на груди рукам и стопорятся на искусанных за эти сутки губах.
— Ты спешишь куда-то? — ровно интересуется Дамир, косясь на дверь за моей спиной и забрасывая объемную спортивную сумку, совсем не вяжущуюся с его классической одеждой, себе на плечо.
— Нет, — насупившись, тихо отрезаю.