Так и будет, да…
Размазываю окурок по пепельнице и покидаю балкон. Апатия накатывает, делает всё вокруг унылым и серым. Дома до одури тихо и пусто, отчего я слишком четко слышу обрывки своих уничижительных мыслей. Поэтому включаю телевизор, валюсь на диван… Узнаю кадры из «Кубка огня» про Гарри Поттера… Натягиваю плед по самые уши… Сегодня суббота, надо бы что-то придумать… Погода шикарная, может… Нет, к черту всё! Делаю звук тише и закрываю глаза.
* * *
Будит меня настойчивая мелодия телефона, доносящая из коридора. Сажусь на диване, хмурясь и пытаясь прийти в себя. От того, как быстро я подскочила немного кружится голова. Телефон замолкает и снова начинает разрываться. Вздохнув, плетусь посмотреть, кто там такой настойчивый. Давно надо бы поставить на каждого свою песню, чтобы заранее определять, хочешь ты брать трубку или нет… Пока копошусь в сумке в попытках найти гаджет, звонок обрывается, но через секунду верещит снова. Я хмурюсь, вываливая содержимое сумки на тумбочку. Ну, кто такой настойчивый, а? Может быть, что-то случилось? По затылку ползет холодок неприятного предчувствия, но тут же сменяется жаркой волной протеста, когда наконец нахожу телефон и упираюсь взглядом в горящий экран.
Катя…
Кусаю губы, стоя в ступоре пару секунд, а потом решительно иду на кухню. Да пошла она…
В прихожей замолкает телефон. Ну наконец! Достаю банку кофе, мажу взглядом по часам на микроволновке. Почти шесть вечера, надо же… И вздрагиваю, чуть не рассыпав сахар, когда телефон верещит снова. С каменным лицом наливаю кипяток с термос пота. Замолкает. Размешиваю сахар. Телефон в прихожей снова оживает, и в груди натягивается нервная, вибрирующая струна.
Нет, я так просто не могу!
Подскакиваю с места и зло топаю в коридор за верещащим гаджетом. На экране до сих пор горит «Катя». Прежде, чем ответить, снова прохожу на балкон, ставлю чашку кофе на столик и подкуриваю сигарету. И, только сделав первые глоток и затяжку, нажимаю на «принять».
— Ты и мертвого достанешь, ты в курсе? — с ходу начинаю рычу я.
— И ты в курсе! — подобострастно хихикает Катька в динамике.
Повисает тягучая пауза.
— Же-е-ень, — первой жалобно тянет Фирсова в трубку, — Ну, прости, а? Прости! Я так не думаю, правда! Ты же знаешь, Дубик! Женька, я…
Всхлипывает вдруг громко и некрасиво, сбиваясь, и я чувствую, как предательски влажнеют мои глаза. Перестаю дышать, чтобы не выдать себя.
— Женька, ну! Мне потом так погано было! Всю ночь не спала… — еще один всхлип, короткое сморкание, — Жень, ну что мне сделать? Не молчи!