— И не способна это изменить.
— Ну да.
Мне не очень понравилось русло разговора. Я знала, что мне в городе живется легче многих, но испытывать за это вину не собиралась.
— Мне помогают, но за это я работаю на город. Тебе ли не знать?
Многие жители записаны в нашем с бабушкой журнале. Новых отмечаю уже я. Они приходят ко мне со своими хворобами. Я вдумчиво опрашиваю, выясняю причины и потребности каждого посетителя. Выдаю пробники, чтобы отметить, насколько мои травы им помогут.
Мне пришлось быстро учиться делать правильные сборы, готовить настои, лить свечи. Осваивать ботанику оказалось несложно, но физически давалось не так легко, как смотрелось со стороны. В оранжерее был порядок и пустота. Ее я заполняла посадками, которые нужны были постоянно и не зависели от природных ритмов. И следила за рассадой так, словно та была ребенком. Кое-какую травку нужно было поливать теплой водой с примесью сахара. Для других растений приманивать пчел. А осенью на дорожке появился муравейник, который нельзя было уничтожать. Его надобно было осторожно перенести на другое, более уместное место.
— Я многое делаю для города. И в своих заботах справляюсь сама. Мне не на кого надеяться в своих ведовских вопросах.
— И верно, — глухо подтвердила Марьяна. — Ты ведь ведьма. Мне этого не понять.
Я изумленно посмотрела на подругу, поняв, что она не шутит.
— Все женщины немного ведьмы. А в тебе нашей крови достаточно…
— Недостаточно, — невесело отмахнулась Марьяна и вдруг понурилась. — Прости, что я веду себя так…
— Все хорошо.
— Нехорошо, — она мотнула головой, рассыпая волосы по плечам. — Мы друг другу не чужие. Так ведь?
— Конечно, — кивнула я.
— Но мне сложно сдерживать желание укусить тебя.
— Куснуть? — изумленно уточнила я.
— Отхватить кусок побольше, — поправила меня девушка.
— С чего это? — я поежилась, не понимая, шутит на или нет.
— Это моя природа решила проснуться не вовремя. Она требует твоей крови.
От подобного заявления я едва не выронила бокал. Осторожно поставила его на стол и подалась вперед.
— Что?
Девушка взглянула на меня исподлобья, и ее глаза полыхнули золотистыми огоньками. Она откинула со лба длинную челку нервным движением.
— Ты мне дорога, — отрывисто начала подруга. — Мне в жизни нелегко пришлось. Никто не хочет принимать меня такой…
Она скривилась, заметив, как я нахмурилась.
— Знаешь ведь, о чем речь, — фыркнула Марьяна. — Я полукровка.
— Знаю, — не стала отпираться я.
— В мире, где я жила, никто не хотел такую в свой круг.
— Ты не ущербная, — упрямо заявила я. — И никто здесь не считает тебя такой.