Девушка по имени Диль посмотрела на нас недружелюбно, и буркнула «да».
У нее на запястье красовался такой же браслет, как у меня, как у Йухиро, Макса, всех остальных, и теперь я мог видеть парящую над ним цифру «ноль» — нулевой класс, такой же новичок, только что завербована. Уши были приплюснутыми, как у боксера, а обычные волосы и круглое лицо выглядели странно рядом с ярко-желтыми глазами и серо-фиолетовой, точно лишайной кожей.
— Ешь быстрее, у нас пятнадцать минут! — заявил Макс, но замолчать и не подумал, принялся рассказывать, как он однажды на халяву пожрал в Кремле, чуть ли не со стола у президента, и что там было не так, как тут, и вообще отстой.
Я взялся за ложку.
Еда на вкус оказалась не хуже, чем на вид и запах — мясо таяло во рту, черные семечки придавали баклажанам приятную остроту, рыба не уступала дальневосточным разносолам, красные сливки были не слишком сладкими. Мне не мешали ни любопытные взгляды со всех сторон, ни треп Макса, ни то, что Диль бормотала под нос молитву, поминая «предков Гегемона» и «благословения незримые».
* * *
Поднять руку на женщину — что-то за пределами моего понимания.
Поэтому когда я вслед за Максом переступил через порог казармы, то мигом уронил рюкзак на пол и бросился туда, где между двух рядов коек творилось непотребство — крепыш с головой как бильярдный шар одной мускулистой рукой держал за шею мелкую девчонку, а другой рукой, не менее мускулистой, хлестал ее по лицу; девчонка слабо трепыхалась, царапала его по груди, но еле-еле, из последних сил. Стоявшие вокруг наблюдали — кто равнодушно, кто возмущенно, но никто не вмешивался.
— Попробуй со мной, урод! — рявкнул я, ребром ладони врезав ему по запястью.
Кисть дернуло болью, хрипящая жертва брякнулась на пол, а лысый повернулся ко мне. Удивленно блеснули алые глаза на правильном лице, я заметил, что один глаз сильно меньше другого. Ярость плеснула мне в кровь, я ощутил, как тревоги, страхи и потрясения этого дня отступают перед ее жаркой волной.
И это было приятно.
— Тыы ещее ктоо? — протянул он, отступая на шаг, но не из страха, а чтобы создать дистанцию.
— Новенький. Только что прибыл, — подсказали из-за спины крепыша.
Он принадлежал к тому же народу, что и пилоты, кожа его имела красный оттенок. Ростом и длиной рук превосходил меня, а двигался мягко, словно перетекал с места на место. Судя по повадкам — местный вожак, и за спиной у него собралось его шакалье. Опасен, невероятно опасен.
— Равуда, не надо, — голос Макса дрожал от страха, но крепыш поднял руку, и мой земляк смолк.