В итоге мне пришлось работать ночью и не спать, дабы успеть закончить все самостоятельно к утру. Зная, что так и будет, она стала меня избегать. Прямая конфронтация все равно не заставила бы ее сделать свою часть работы, так что вместо этого я решил превратить ситуацию в очередной эксперимент и попробовать каким-то образом сохранить нашу дружбу.
Я мучительно старался придумать, что бы такого максимально необидного ей ответить на ее халтуру. В итоге я не придумал ничего лучше, кроме как сказать ей, что верю, будто ее заставили так меня подвести некие неизвестные мне серьезные обстоятельства, возможно, личного характера, и что я все понимал и прощал ее за это. Затем мне пришло в голову как следует проанализировать ее письмо, надеясь найти в нем подсказки на тему того, на какую мою реакцию она надеялась, когда его писала. Она не сознавалась в своей промашке, не извинялась, не искала оправдания и не пускалась в объяснения причин, по которым так вышло; нет – она, по сути, непрямо просила меня не обращать внимания на ее халтуру. Опять же, сам тот факт, что она все же прислала письмо, а не исчезла без следа, означал, что она, вероятно, хотела сохранить наши отношения. Я пришел к выводу, что она отправила мне хоть что-то, чтобы дать возможность нам обоим сделать вид, что она сдала то, что обещала. От меня, соответственно, требовалось сказать, что мне понравилась ее работа. Так она убедила бы себя саму в том, что все сделала правильно, или, по крайней мере, в том, что ее оплошность не возымела серьезных последствий. Столь незнакомый мне и радикальный метод сглаживания предательства меня впечатлил; мне не терпелось узнать, что будет дальше, после того, как я проглочу наживку.
В ответном письме я поблагодарил ее за то, что все же уложилась в срок, и похвалил за хорошую работу. Она, в свою очередь, ответила без капли негатива или смятения. Вскоре мы уже вовсю тусовались вместе, как ни в чем не бывало. Естественно, я не имел понятия о том, что она на самом деле думала и как относилась к произошедшему[81], однако факт был налицо: человек, который отвернулся бы от меня и возненавидел за прежнее мое поведение, остался теперь моим другом. Эксперимент завершился успешно.
Разумеется, я твердо решил никогда больше не рассчитывать на помощь этой девушки, но знал по опыту, что, сообщив прямым текстом о новой границе в отношениях, только наживу себе в ее лице нового заклятого врага. Вместо этого мне пришла в голову гениальная идея: провести эту черту у себя в голове, а ей об этом не говорить. Так я дописал в свой список еще одно правило: