Я знал Джо, но ни разу не видел, чтобы они с мамой разговаривали. У Джо был высокий голос, но говорил он при этом медленно и путано, а его глаза казались огромными из-за очков с толстыми линзами. Образ этого едва знакомого мне человека в отношениях с мамой меня несколько насторожил.
Мама вновь глубоко вздохнула и сказала:
– У нас с твоим отцом были свободные отношения.
– Понимаю, – снова слишком быстро ответил я.
– Правда? – удивилась мама.
Несмотря на то, что у меня у самого никогда не было девушки, я, как мне казалось, действительно понимал, что такое свободные отношения, поскольку девушки, которые мне нравились, имели тенденцию спать с другими парнями.
И удивлялась мама совершенно напрасно – хоть это и был первый раз, когда она мне рассказывала про свободные отношения, я и так подозревал, что их отношения с отцом носят характер чего-то подобного – уж слишком плохо они умели хранить секреты. Они часто упоминали свободные отношения и моногамию, причем упоминали слишком уж обыденно. Мама говорила как-то, что некоторые из ее друзей и подруг по семейному лагерю состояли в свободных отношениях, а отец в бытность мою подростком периодически мне выдавал на-гора советы на тему того, как общаться с девушками, и советы эти существенно отличались от подхода, который он сам нашел к маме в четырнадцать. Но я никогда не вдавался в расспросы, поскольку обыденность, с которой они обо всем этом говорили, заставляла такие вопросы казаться бессмысленными.
– Так жаль говорить тебе это все в отсутствие папы, – сказала мама. – Мы хотели подождать до лагеря, в котором нас поддержали бы все остальные. А теперь уже все.
Она снова тяжело вздохнула. Я никогда прежде не видел ее такой потерянной и разбитой. Периодически она вытирала нос платком.
– Анника в лагере заподозрила, что между нами с Джо что-то есть, и разболтала все Джейн, а та пару минут назад позвонила Мириам.
– Вот это да. Как все неприятно сложилось, – посетовал я. Мне как-то не приходило в голову, что семейный лагерь способен дотянуться до нас и в обычной жизни.
– Ну вот, Мириам и спросила, правда ли это, – продолжила мама. – Я не смогла ей солгать.
Я редко проявлял свою привязанность физически, но тот момент казался весьма и весьма подходящим, чтобы обнять маму.
– Все будет хорошо, – глупо произнес я, копируя самые популярные в современной культуре слова утешения.
Мы обнялись; мама сжала меня так сильно, как не сжимала с самого детства. Тут из своей спальни прямо в пижаме выскочила Мириам, остановилась посередине лестницы и снова стала кричать на маму. Та вскочила и побежала к ней, но Мириам ее оттолкнула, убежала обратно в спальню и опять громко хлопнула дверью. Еще пару минут оттуда были слышны ее приглушенные крики. Мама пошла было следом, но остановилась на лестнице, пройдя пару ступенек. Она стояла там, я сидел на диване, и никто из нас не произнес ни слова.