— Может, я помогу? — предложила мисс Огилви. — Пакеты нести и все такое…
— Нести пакеты? Мне?!
— Ну, всякие мелочи… — Мисс Огилви беспомощно махнула рукой.
— Мисс Огилви, придите в себя! Я не могу стоять тут, посреди деревни, на виду у всех, и пытаться учить вас манерам леди! У меня совершенно нет на это времени!
С этими словами тетя Фэнни решительно перешла улицу и зашла в скобяную лавку; мисс Огилви с несчастным видом последовала за ней.
После скобяной лавки тетя Фэнни посетила бакалею и лавку миссис Мартин. На выходе мисс Огилви помедлила и бросила задумчивый взгляд через дорогу.
— Библиотека, — произнесла она извиняющимся тоном. — Так, время скоротать… Вряд ли, — добавила она, покосившись на тетю Фэнни, — мне придется возвращать книги.
— Кстати, — вспомнила тетя Фэнни, — мне тоже нужна книга.
Библиотека с абонементом ютилась в уголке сувенирного магазина; наиболее частыми посетителями были проезжие туристы, осоловевшие от жареного цыпленка и орехового пирога (напомним, гостиница располагалась по соседству). Мисс Инвернесс содержала библиотеку, а мисс Дебора Инвернесс продавала сувениры. Некая внутренняя целостность не позволяла магазину превратиться в старомодную лавку; еще в самом начале мисс Инвернесс наняла плотника, чтобы тот изобразил на фасаде елизаветинский фахверк и оборудовал отдельную зону отдыха у камина. Сувениры были большей частью изготовлены из фарфора и включали бесчисленное количество оленей, кошечек и шотландских терьеров. Мисс Дебора самолично вытирала с них пыль, а ее сестра занималась счетами. Мисс Инвернесс носила бордовый креп с гранатовой брошкой, доставшейся от матери; характер у нее был резковат, хотя сама она знала — как никто! — что сердце у нее золотое. Мисс Дебора носила медальон на увядшей шее и была однажды влюблена в учителя музыки.
Три года назад между сестрами возникла небольшая размолвка, причиной которой послужили пепельницы. Покойная миссис Инвернесс запрещала курение дома, и поэтому ее покойный супруг привык выкуривать сигару в холле гостиницы. Мисс Дебора с непривычной твердостью настаивала на том, что даже настоящие леди — взять хоть миссис Хэллоран в Большом доме — пользуются пепельницами, и практически обвинила сестру в старомодности. Мисс Инвернесс капитулировала, раздраженно поинтересовавшись, с каких это пор миссис Хэллоран из Большого дома определяет стандарты поведения семьи Инвернесс, и с тех пор лавка пополнилась крошечными фарфоровыми пепельницами. Каждый вечер мисс Инвернесс читала вслух главу из Генри Джеймса; сестры пили чай из хрупких чашек с золотой каемкой — подарок их матери от первой миссис Хэллоран.