— «Как я уже сказал, у меня было немного денег, серебра и золота, — медленно, размеренно читала сиделка, — всего около тридцати шести фунтов стерлингов. Увы, они лежали, как жалкий, ни на что негодный хлам: мне было некуда их тратить. С радостью отдал бы я пригоршню этого металла за десяток трубок для табаку или ручную мельницу, чтобы размалывать свое зерно! Да что я! — я отдал бы все эти деньги за шестипенсовую пачку семян репы и моркови, за горсточку гороху и бобов или за бутылку чернил»[13].
Каждый день Джулия, Арабелла и Мэри-Джейн приносили из сада охапки крупных, сочных роз и расставляли их в серебряные вазы в гостиной и в столовой. Солнечные часы еще резче выделялись на фоне темной зелени лужайки; к завтраку подавали абрикосы. Тетя Фэнни в материнских бриллиантах постоянно к чему-то прислушивалась. Однажды ночью миссис Уиллоу послышался какой-то шум; решив, что это воры залезли за столовым серебром, она тихонько вышла в коридор и обнаружила тетю Фэнни на лестничной площадке: та стояла неподвижно, словно в трансе, улыбаясь чему-то.
— Конец близится! — произнесла она, когда миссис Уиллоу удалось ее разбудить.
Хотя Глория упиралась изо всех сил, миссис Уиллоу настояла на том, чтобы устроить еще один сеанс у зеркала: ей определенно надоели смутные намеки тети Фэнни.
— Ты-то попривыкла, — аргументировала миссис Уиллоу, — уже видела, что к чему; мы не можем постоянно менять людей. К тому же никто, кроме тебя, этого не сделает.
С большой неохотой Глория снова села перед зеркалом, залитым маслом, поежилась и наклонилась ближе.
— Надеюсь, в этот раз я увижу что-нибудь приятное, — сказала она. — А если опять будут всякие ужасы, пусть кто-нибудь другой смотрит, и мне все равно, что из этого выйдет!
— Интересно, какими еще глупостями мы стали бы заниматься вместо этого? — пробормотала миссис Хэллоран.
— Мы же боги, — напомнил Эссекс. — Сидим на Олимпе, взираем на людские деяния. Может, и хорошо, что нам есть чем заняться, пусть даже ерундой: представьте, сколько зла мы бы причинили, если б нам стало скучно!
— Перестаньте на меня смотреть, — потребовала Глория. — Это меня нервирует!
Миссис Уиллоу с тетей Фэнни отодвинулись подальше, косясь друг на друга.
— Ничего, подождем, — спокойно произнесла миссис Уиллоу. — Дай нам знать, если увидишь что-нибудь.