— Это я всегда ходила в заплатках, — ядовито отозвалась Джулия. — Арабелле никогда не приходилось экономить — у нее-то все новенькое и стоит вдвое больше, чем мы можем себе позволить!
— А ты… — начала Арабелла, но тут вмешалась миссис Уиллоу.
— Ну-ка, девочки, не ссорьтесь! На этот раз нам не придется беспокоиться о расходах. А вы, мисс Огилви?
— Я всегда беспокоюсь о расходах, миссис Уиллоу; я с самого детства завела привычку…
— Да нет же! Что вы наденете на вечеринку?
— Ой… — Мисс Огилви боязливо оглянулась на Ричарда Хэллорана. — Розовое? — предположила она с надеждой.
— Скорее жемчужно-серое, — посоветовала Мэри-Джейн.
— А я хочу розовое! — заупрямилась мисс Огилви.
— Если кому-нибудь интересно, я собираюсь надеть черный, — заявила тетя Фэнни, — чтобы подчеркнуть мое отношение к мероприятию.
— Похоже, закупать придется немало, — подвела итог миссис Уиллоу счастливым голосом. — На следующей неделе смотаюсь в город, и тогда у нас останется еще куча времени, чтобы вернуть, если что-то не подойдет. А ты как, Орианна, — посмотреть для тебя золотое платье?
— Спасибо, я уже заказала платье. И корону.
— И все-таки мне кажется, что ты будешь выглядеть полной дурой в этой короне.
— Значит, ты не поняла, Августа: я надену корону двадцать девятого, чтобы подчеркнуть свое положение после тридцатого. — Миссис Хэллоран загадочно улыбнулась. — Возможно, я вообще не стану ее снимать до тех пор, пока не передам Фэнси.
На четвертом этаже Большого дома, в конце правого крыла находилась просторная зала, которую миссис Хэллоран ни разу не посетила, хотя наверняка знала о ее существовании. Комната занимала почти весь верхний этаж правого крыла, оставив место лишь небольшому кабинету, в котором первый мистер Хэллоран планировал сделать обсерваторию, чтобы наблюдать за звездами. Поскольку Большой дом был и в самом деле нереально большой, о комнате наверху мало кто помнил, а посещала ее одна лишь тетя Фэнни; здесь хранились вещи первой миссис Хэллоран — не бриллианты, которые носила тетя Фэнни, не атласные простыни или крошечные позолоченные стулья из ее спальни, но солидные, тщательно отобранные, настоящие вещи, которые первая миссис Хэллоран имела в виду, когда прошептала мужу перед смертью: «Позаботься о моих вещах…»
Первый мистер Хэллоран перевез жену и двоих детей в Большой дом, построенный для них, из мрачной, неудобной квартиры на верхнем этаже в доме на две семьи; перемена произошла разительно, без должной подготовки. Первая миссис Хэллоран скончалась, так и не увидев толком большей части интерьера, и в течение долгих месяцев болезни находила великое утешение в том, что ее настоящие пожитки надежно хранятся в комнате на чердаке, где-то над головой.