необходимыми и доставляющими чуть
больше веселья.
Как придать физическим упражнениям больше радости?
Не припомню более безрадостного опыта физкультуры, чем Бостонский марафон 2018 г. Согласен, звучит нелепо и отдает снобизмом (тоже мне, большая радость — бежать марафон). Но, пожалуйста, не спешите меня упрекать, а сначала дослушайте. В тот день погода была хуже не придумаешь, и это высвечивает один важный момент. Вообще от бостонской погоды в конце апреля можно ждать чего угодно: то ясно и тепло, то покусывает холодом, а то вдруг зарядят дожди. Но в тот день налетевшая с северо-востока буря разбушевалась как никогда. В десять утра, к старту марафона, уже много часов лило как из ведра, температура упала чуть ли не до нуля, к тому же дул неистовый лобовой ветер с порывами до 15,6 м/с — это немало. В обычном случае я бы ни за какие деньги не соблазнился бежать марафон в такое жуткое ненастье, к тому же перед всяким забегом я по сто раз проверяю прогноз погоды и накануне того дня решил, что на марафон не пойду, хотя много месяцев к нему готовился. И все же в день забега я обмазался от шеи до ног вазелином, нацепил под куртку несколько слоев непромокаемого спортивного трикотажа, на голову — одна на другую две шляпы, а под них еще шапочку для душа, на руки натянул водонепроницаемые, как предполагалось, перчатки, а беговые кроссовки обернул пластиковыми пакетами, чтобы до старта не промочить ноги. В этом экзотическом виде я, как последний кретин, погрузился в центре Бостона в автобус и поехал за полсотни километров в городок Хопкинтон, откуда традиционно и начинается Бостонский марафон.
В Хопкинтоне я застал картину, сильно напоминавшую сцены из фильмов с солдатами в окопах Первой мировой войны. Спортивное поле при средней школе, где обычно собираются перед стартом участники марафона, превратилось в месиво из грязи, в котором топтались двадцать пять тысяч бегунов — промокших, продрогших и несчастных. Перед забегом меня обычно пробивает легкий мандраж от волнения, предвкушения и опаски, но в тот день мною владела только тревога. Интересно, удастся сегодня вернуться домой, не схлопотав переохлаждение? И все же когда пришла моя очередь стартовать, я встал на линию старта, съежившись под проливным дождем и пронизывающим ветром, угрюмо жуя черничный маффин (на удачу, у меня такой ритуал), в ожидании стартового выстрела, чтобы влиться в ряды таких же промерзших, мучимых беспокойством и тяжело хлюпающих по лужам бегунов-марафонцев.
Следующие 42 км 195 м были ужасны. Временами встречный ветер с дождем налетали с такой силой, что даже шаг вперед давался с огромным трудом; пропитавшиеся водой кроссовки тяжело чавкали при каждом шаге, напоминая звуком слоновью поступь; каждая пядь моего тела ныла и саднила. Преодолев первые несколько километров, я сказал себе, что должен продолжать бег, несмотря на проливной дождь, лужи под ногами и ледяной ветер, потому что для меня это скорейший способ попасть домой и не закоченеть еще больше. Главное, что двигало мною, заставляя упорно тащиться к финишной черте, — безудержное желание побыстрее заползти в теплую постель и наконец согреться. Что я и сделал.