На этот раз османская армия изменила построение, первыми шли «овцы», сплошные ряды албанских ополченцев и плотно выстроившиеся отряды набранные из босняков, за ними, подгоняя отставших, двигались, более менее ровные густые шеренги «овчарок» — турецких азабов и замыкали эту массу войск многочисленные орты (примерно рота) янычар - «чабанов» из оджаков (примерно полк) участвующих в походе.
На подходе к траншее басурманское «мясо» традиционно «приласкали» ядрами, из траншеи пулями.
«О Аллах, кто же думал, что придется биться с этими северными гяурами» — думал идущий в шестой шеренги одного их отрядов босняков Ахмед. — «И зачем я только вызвался идти в этот поход, вступил в отряд уважаемого Мурата - эфенди. Где была моя голова? Думал будет как всегда, сходим порежем этих православный свиней, порезвимся с их женами, попробует их детей, заберем из скарб, возможно и серебром разживусь. Поедим вдоволь мяса с хлебом, запьем все это будоражащим кровь запретным напитком, не буду даже вспоминать его, чтобы не гневить лишний раз Аллаха и не тревожить ненужными мыслями об упущенных возможностях своё сердце. А что получается? Сперва чуть ли не бегали по всему санджаку, потом нас гнали как от шайтана к этому ибрисову Косову полю, на котором и встретились с этими далекими северными неверными, сойдясь с ними в битве. И вот уже третий день сражаемся с ними, а до сабель дело так и не дошло, зато потеряли множество храбрых воинов Пророка, только из моей деревни полудюжина убита, и это мы ещё в настоявшем бою не были. Хорошо, что я в первые ряды не лез, за спинами односельчан в основном стоял. А этот дурак Ибрагим полез вперед и где теперь Ибрагим, где - то здесь валяется, подванивать уже начал как и другие павшие. Правда, нехорошо это, когда умерший правоверный до захода солнца не предан земле, но и муллы и дервиши говорят, что во время войны Аллах простит нам такое нарушение его заповедей. Вроде бы под ногами эти «шайтановы шкатулки» не взрываются, уже хорошо. Сейчас ещё немного отстану, вон Мустафу пропущу вперед себя. Молодец Мустафа, ты настоящая опора султана, да живет он вечно. Ой, опять впереди загрохотало, разбросало что - то передних. Передо мной Мустафа с Фархадом только идут. Ой, что это, где Мустафа с Фархадом? Куда они делись? Вон лежит Мустафа, лицо есть, а груди нет, всю разворотило московитское ядро. А Фархада и не видно. Это что же, я в переднем ряду. Ну вот и дошли, длинная яма, как арык, в ней гяуры сидят, а уже не сидят, сбежали. Сейчас спрыгну, пересижу немного, пускай другие вперед идут, а за их спинами и я поднимусь после. Наконец, пара рядов наших прошли, э, так эти все из дальней, горной деревни, а из нашей где? Нет ну ты смотри, не я один такой хитрый. Много таких, отсиживаются в яме. А это что такое? Неужто гяуры что - то спрятали. Открою, посмотрю, пока никто не видит. О Аллах, что это?». Более ничего Ахмед не увидел и почти не почувствовал, когда активированный им один из многих взрывателей подорвал заложенные в стенке траншеи почти три тонны пироксилина.