— Правда?
— Правда, — Слава почувствовал себя неловко, будто он сейчас был в дрянном любовном романе или слезливой мелодраме для отчаявшихся домохозяек. Момент требовал какого-то продолжения под стать ситуации, но Слава сказал только:
— Иди доедай, а то остынет и будет невкусно.
— Какой же ты романтичный… у меня.
Регина потянулась к своей сумке, сброшенной у порога. Немного порылась там, потом протянула ему блокнотный листок.
— Держи свои оценки, ботаник.
— Ну хоть задротом не обозвала.
— Какое это для тебя оскорбление, если ты он и есть.
Слава усмехнулся. На него обрушился порыв нежности к Регине. Они поцеловались по-настоящему. Слава всё же бережно обращался с пораненным языком. Ему захотелось сделать что-то приятное своей девушке, он спустился с поцелуями к её шее, опускался всё ниже, расстегнул верхнюю пуговицу блузки.
— Хорош! — со смехом отстранилась Регина.
Они переместились на кухню. Слава, стараясь перебороть возбуждение, разглядывал свои оценки. Удивляться там было нечему, всё вполне удовлетворяло ожиданиям. Регина ещё немного поела, допила стакан пива.
Они переместились на диван в комнате. Под звуки игры, поставленной на паузу, продолжили покрывать друг друга поцелуями. Слава старательно ощупывал свою девушку, постепенно раздевал её. Биение сердца волнительно отдавало в висках. Мозг назойливо подавал сигналы, что «вот-вот, вот сейчас, это должно произойти». Слава стянул с себя домашние штаны вместе с трусами. Промелькнула ободряющая мысль — хорошо, что он был в душе с утра. Регина нежно, но сильно сжала его уже давно успевший обрести готовую форму член. Слава стиснул зубы, чтобы не покончить со всем раньше времени. Сдвинул её лифчик, принялся ласкать языком соски. Регина сама расстегнула свои штаны, стянула их до колена. Слава тут же сжал её ягодицы, едва прикрытые тканью трусиков.
Заветное должно было вот-вот произойти, как раздался звук ключа, хозяйничающего в замке. Регину и Славу будто ударило молнией. Они принялись наскоро одеваться. Слава натянул трусы и штаны обратно, выскочил из комнаты, закрыв за собой дверь. Умоляя эрекцию покинуть его на ближайшие секунды, Слава подходил к двери, а точнее к мусорному пакету, набитому пустыми банками из-под пива. Он схватил его и спрятал в дальний угол шкафа, прикрыв старой зимней одеждой.
— Привет, — на пороге возник отец. Непременный телефон в руках и сосредоточенный взгляд на его экране.
— Привет. Ты чего так рано? — язык Славы бессовестно заплетался, но его отец этого, казалось, не заметил. Он вообще ничего не заметил, кроме сапожков Регины.