— Ага, настолько несущественны, что вы Покладова с говном съели, — вдруг вставила Регина.
— Чего? Мусаева, ну-ка вон из класса! Ещё не хватало!
— Вы не наш преподаватель, и из класса никого выгонять права не имеете, — вступилась за подругу Женя.
— Регина, это было непозволительно! — приосанилась биологичка, вытаращилась на девушку своими вечно стеклянными глазами и добавила, — Выйди, пожалуйста!
— Ну и пожалуйста! Ваш бред слышать — это… это… отстой!
С последним словом Регины по классу пошли смешки. Слава с ненавистью вглядывался в лицо учительницы биологии, которое словно окаменело. Регина собрала вещи в свою сумочку и, задрав голову, презрительно вышла из класса. Слава заторможено спохватился, но начал собираться сразу, как хлопнула дверь за удалившейся Региной. Она ведь его девушка, в конце-то концов.
Большая общая тетрадка всё никак не желала помещаться в маленькой Славиной сумке. Он настойчиво запихивал её, как раздался громогласный вопрос Спицы:
— Пока Покладов нас не покинул, я наберусь смелости и узнаю, что там с вашей соседкой, Лизой? Почему она не посещает занятия, когда за прошлую четверть и за всё полугодие у неё пять двоек?
Слава замер на мгновение. По безликому классу прошёлся шепоток, потом восторженное «ох». Кто-то из девчонок, вроде Женя, крикнула:
— Как он к новенькой вообще относится? Говорите с ней, если она придёт.
— Если она придёт, — ты правильно отметила, Вера. — Вера, а не Женя. Самая тихая и скромная девочка в классе решила сказать своё слово. Выпуск неуклонно приближался, так зачем продолжать играть свою роль в выдуманной иерархии, готовой пасть если не от чиха, то от громкого протеста — точно.
— Всё-таки, Покладов — сосед Лизы, и я уверена, что знает о ней гораздо больше нас всех. По-мужски ли это будет, — убегать, или ты ответишь перед классом?
Слава наконец собрал свою сумку, встал, прошёл мимо Спицы, которая едва превышала Славин пупок, опустил голову и прямо ответил именно то, что и крутилось в его голове. Слава абсолютно не боялся последствий этой фразы. По крайней мере, в тот момент, когда он её произносил:
— Да пошла ты.
Дверь за ним громко хлопнула, хоть Слава и не хотел прикладывать к этому столько усилий. На лавочке напротив их класса сидела и ждала его Регина, лицо которой просветлело, когда она увидела Славу.
Они молча направились к выходу из ненавистного здания школы, а их молчание говорило гораздо больше, чем сотни и тысячи слов, что пытались бы излить их рты, не будь они скованны рассудком.
* * *
Лиза собиралась в школу. Сегодня должен был быть первый день предпоследней четверти. Мать стояла за ней перед большим зеркалом и расчёсывала её волосы. Лиза решила предстать перед ненавистными одноклассниками без изящных причёсок, на которые давно перестало хватать денег. Мать старалась, но с каждым движением расчёски по волосам, Лиза ощущала себя всё более ущербной, грязной, неправильной. Она стояла в одном нижнем белье и с ненавистью разглядывала своё тело, в котором она никак не могла разглядеть хоть что-то, за что можно было бы её уважать.