Слава сделал большой глоток вина. Оно отдавало кислинкой, словно в аккомпанемент слов отца. Слава задал вопрос, о котором тут же пожалел:
— А Серёжа? Ему ты рассказывал об этой радости жизни и прочем?
Отец моментально сник. Его одухотворённое лицо, его наполненные убеждённостью слова тотчас умолкли. Однако это продолжалось недолго. Кажется, он готовился к этому вопросу. Кажется, он даже ждал этого вопроса.
— Так я и знал, что ты не сможешь ни спросить об этом. Ладно, тебе скоро стукнет восемнадцать, ты имеешь право знать.
— Знать о чём? — Слава старательно осушал свой стакан из-под морса, в котором сейчас плескалось вино. Он чувствовал, что разговор неумолимо приближается к тому, что он одновременно и жаждал, и так боялся услышать.
— О Серёже, естественно. — Имя старшего сына прозвучало вымученно и натужно, пелена воспоминаний на мгновение прикрыла взгляд отца. Слава навострил уши, рука отца потянулась к бутылке. Он начал свой рассказ, под волнительную дрожь Славиного нутра.
— Ты вряд ли помнишь его мать. Она была очень невзрачной девочкой с нашего двора. Для большинства из моей компании она была просто пустым местом. А я до сих пор помню её такой, какой она была в нашем детстве. Вот, улыбаюсь. Ты — я уверен — тоже будешь улыбаться от воспоминаний своей первой влюблённости. Может, в душе и сейчас улыбаешься.
Маму Серёжи звали Светой. Во всех отношениях она была «не очень». Вся какая-то коротенькая, с вечной глуповатой ухмылкой, усмешкой, которую все принимали за язвительность, хотя на самом деле это была смущённость. Она редко выходила поиграть во двор. Подружек у неё толком и не было. Так, разве что прилипалы, которые хотели утвердиться за её счёт. Мы ходили в соседние школы, жили в одном дворе, росли себе спокойно, не замечая друг друга. О ней ходили какие-то слухи, которые мне были безынтересны. Эх, детство! Как много в нём скрыто намёков на то, что мы могли бы вырасти совсем другими людьми. Света была тем намёком, которым я воспользовался. Со старшей школы я начал обращать на неё внимание. Не знаю, Славка, поймёшь ли ты меня, когда ты смотришь на совершенно невзрачную девчонку, а что-то неумолимо заставляет к ней тянуться. Это была девушка совсем иного типа, чем твоя… Рита?
— Регина, — машинально поправил Слава, думая о Лизе, и отчего-то представляя Аню.
— Регина, да. Красивое имя. Боюсь даже спросить, почему не её встретила твоя мама сегодня? — Отец сделал небольшой глоток вина, посмотрел на Славу, словно ожидая ответа. Тот молчал, ждал продолжения истории про мать Серёжи.