— Сейчас ты в одиннадцатом классе. Пик взросления, когда всё вокруг кажется совершенно ненужным и лишним. Хочется как-то выделится, хочется заявить о себе! Да, Славка? В это время услышать, что ты нормальный или обычный, равнозначно оскорблению. По крайней мере, я так думал, когда увидел Свету. Первый раз по-настоящему увидел. Она сидела на детской площадке, палкой рисовала что-то на песке, которым засыпали не только песочницу, но и всю площадку. Я задержался у своего подъезда, смотрел на неё, противился порыву тотчас к ней подойти и заговорить. Какая глупость! Только со временем ты поймёшь, что любое, даже самое глупое действие на пороге к твоей цели — гораздо лучше трусливого и отрешённого бездействия. Тогда я не подошёл к ней. Забыл о Свете, сосредоточившись на подготовке к экзаменам. Знакомо, Славка, да? Ну ты молодец, всё равно времени не теряешь. А я вот готовился, зубрил учебники, делал выписки из них, из книжек-первоисточников. Весь был в подготовке, мне даже по ночам какие-то формулы снились, — хохотнул отец. Вторая бутылка вина явно дала ему в голову. Слава же наоборот отложил свой стакан и ждал продолжения истории. Ему было понятно, что всё это лишь длительная прелюдия к причине, из-за которой Серёга отдал свою жизнь на самом деле. Славе нужно было только продолжать корчить из себя благодарного слушателя. Чем он сейчас и занимался, стараясь схватывать каждое слово, падающее из уст отца, который парил в череде своих воспоминаний, как воздушный змей в небесной синеве накануне грозы.
— Так и закончилась моя школа. Света забылась — зато все экзамены на «отлично». Выпускной, когда я впервые так нахлебался портвейна, что всерьёз на утро думал о смерти.
И вот, она поступила в тот же институт, что и я. В ту же группу. Я вспоминал девчонку, которая рисует что-то палкой на песке, когда она сидела со мной в одной аудитории. А ведь там были девчонки гораздо привлекательней Светы, даже твоей Регине они бы дали фору! И всё равно я приударил за ней. Настолько меня пленила вся её непосредственность, даже ненормальность отчасти. Мы начали встречаться, и я долго не мог раскусить этот орешек — маму Серёжи. А когда узнал, то понял всю свою никчёмность рядом с ней. Я думал, что это я, — кстати, тогда я был весьма завидным женихом — делаю ей большой подарок, но на самом деле, это она была подарком для меня. С ней я понял то, ради чего стоит жить…
— Но ты всё равно её бросил ради мамы.
— Да. Вернее, это она меня бросила. Даже не спрашивай почему, я сам давно не могу найти ответ на этот вопрос. Не надо думать, что я такой плохой человек, что с радостью кидаю всех женщин, с которыми я был. Это не так. О боже, сижу и оправдываюсь перед своим сыном! Пью с ним вино, рассказываю о своём прошлом, только ради того, чтобы он хотя бы не повторял моих ошибок. Я уверен, ты успеешь сделать и кучу своих. Может быть, моя история хотя бы заставит тебя о них задумываться.