Дородная дамочка в возрасте с мелкой девчонкой (как и Слава, одетой в школьную форму) вышли из больницы и, сделав замечание, отправились восвояси.
Слава мерил шагами крыльцо, дымя при этом сигаретой. Ему одновременно было тяжело и безумно жалко своего друга, но в нём закипала и лютая злоба к его обидчикам. Он прикидывал, кто это мог быть и, главное, зачем они это сделали? Родя никогда не развязал бы конфликт первым. Даже наоборот, он всегда старался всем помочь, всех помирить. Мог, конечно, в шутку ляпнуть что-то лишнее, но при этом ни за что не стал бы отпускать рискованные шутки среди незнакомых ему людей. Что же произошло?
Дядя Паша рассказал слишком мало подробностей, без которых всерьёз строить какие-то предположения было невозможным. От этого Слава злился только сильнее. Как вообще Родя оказался ночью на улице? Слава предлагал ему вчера вечером погулять, но в ответ получил отказ. К Родиным родителям приехали родственники, откуда-то издалека. Поэтому его заставили проводить с ними весь вечер дома. Зачем он выходил ночью, да ещё куда-то далеко со двора? Во дворе и округе его никто бы не тронул. У него было много друзей, причём и из числа довольно сомнительных компаний. А ещё Родин двоюродный брат сидел на зоне и даже оттуда создавал ему прекрасную «крышу».
Слава погрузился в свои раздумья, шёл куда-то, куда его несли ноги. Может, его «крыша» дала течь? Вдруг это кто-то из пансионатской шпаны? Да нет же. Скорая забрала его с третьего микрорайона. Ведь так дядя Паша сказал? По крайней мере, Слава слышал слово «микрорайон». Как он там очутился, что делал, живут ли там полезные знакомые?
В итоге, Слава понял, что ничего толкового пока решить не удастся. Мучительное бездействие и томительное ожидание — вот что у него осталось, взамен искалеченному Родьке, который лежал сейчас в больничной палате, напичканный лекарствами, неспособный даже внятно говорить. Оставалось идти домой. Хотя бы затем, чтобы снять с себя этот школярский костюм и переодеться во что-то поприличнее.
* * *
Первое сентября продолжалось и, к раздражению Славы, не оставляло его в покое. Сначала мама допытывала у него подробности классного собрания. Его запись на три подготовительных курса не вызвала у неё особого одобрения и энтузиазма. Мама хотела, чтобы он записался на ещё, как минимум, два предмета. Обосновывая это тем, что год долгий и Славины планы ещё много раз поменяются.
— Запишись обязательно на биологию и химию. Я слышала, что в медицинском в этом году будет много бюджетных мест. Ещё к обществознанию присмотрись. Наш юрфак очень сильный. Но главное — это русский язык и математика! Ты меня вообще слушаешь? Убери свой телефон, когда я с тобой говорю! Сколько раз я должна это повторять?