— Покурим?
— Не, я пасс. Бросил.
— Да ладно? Долго уже держишься?
— Месяц почти.
— И не тянет?
— Тянет. Того и глядишь, сорвусь. Ты мне лучше про Турцию свою расскажи. Как съездил?
Слава был рад рассказать. Коньяк начал уходить быстрее, а Слава решил не искушать друга и выходил курить настолько редко, насколько мог. Историй за поездку накопилось достаточно. Слава рассказывал их с упоением, но стараясь не вспоминать, как про себя репетировал описание этих событий, воображая на месте слушателя именно Родю.
На улице горел красным закат. Родя вышел на балкон со Славой и стоял рядом, пока тот курил. Оба наблюдали заходящее солнце со смешанными чувствами. Слава видел в нём близящееся начало, а Родя наоборот — конец.
— Лиза ушла от меня. Свистнула кучу денег и слиняла куда-то.
Родя повернул голову к Славе, но в его лице не читалось ни капли удивления.
— Давно?
— С месяц назад. Может, меньше. Не знаю.
— Так её и не видел?
— Нет. И не слышал ничего. Её предки съехали. Мать говорила, что вроде в деревню какую-то. Вся их квартира теперь по комнатам сдаётся.
— Ясно. Слушай, а дай сигарету?
Слава усмехнулся, но дал. Родя подкурил, молча сделал пару затяжек, потом придвинулся ближе к окошку.
— Скучаешь по ней? — спросил Родя.
— Иногда. А вообще, я стараюсь просто не думать об этом. Знаешь, мне уже не терпится оставить всё это дерьмо. Турция — только типа ступеньки, чтобы идти дальше. Понимаешь?
— Да, понимаю. Завтра на поезд и двигаться дальше?
— Ну да. Жаль, что тебя на этот поезд взять нельзя.
— Правда? — повернулся к нему Родя. — А может мне и не по пути с этим твоим поездом. Не думал про это?
— Да я уже заколебался думать, дружище.
Они докурили, но всё ещё стояли у балконного окна, наблюдая за закатом и поглядывая вниз, на родной двор.
Слава чувствовал, что они смогли понять друг друга за этот короткий разговор. Родя же понимал, что всё это значит. Этот разговор просто ставит точку в этом периоде жизни, толкает куда-то в неизвестном направлении, кружит в вихре перспектив, большинству из которых не суждено сбыться.
— Дерьмовый год, да? — спросил Слава, разглядывая заходящее солнце.
— Очень дерьмовый, — ответил Родя, разглядывая что-то или кого-то внизу.
— А вообще, мы ещё много о чём не перетёрли, Родя, — сказал Слава.
— Ну вот ещё за пузырём сходим, и перетрём за всё на свете, Слава, — ответил ему Родя. — Мы ведь можем?
— Можем! А знаешь, что ещё клёво?
— Мм?
— Мы теперь совершеннолетние, и бухло можем везде спокойно покупать.
— Вряд ли это самое клёвое в нашем возрасте.
— Твоя правда. А что нам ещё остаётся делать?