— У него руки холодные, — брезгливо морщится Светлана Витальевна. — И взгляд неприятный… И вообще он противный, на ящерицу похож… А знаешь куда он меня на свидание водил? В гей-клуб!
Наина Семеновна сочувственно качает головой.
— Если его мертвяки не сожрали, то свои прикончат, — говорит она. — Стая подчиняется вожаку до первого серьезного промаха. Потом между албасовцами начнется распря. Это даст нам время…
— Кому это «нам»? — перебивает Светлана Витальевна.
Наина Семеновна демонстративно озирается по сторонам.
— Нам — это тебе и мне, — говорит она. — Ну их к черту, этих мужиков. Пора устанавливать матриархат. Ты станешь главой объединенного района…
— Я?! — ужасается Светлана Витальевна. — Я не смогу… Да и как вообще…
— Станешь и сможешь! — Наина Семеновна смотрит дочери в глаза. — А если еще раз меня перебьешь — «молчанку» на неделю наложу. — Ты станешь главой объединенного района, создашь свою команду и будешь руководить, прислушиваясь к моим мудрым советам. И все у нас с тобой будет хорошо! Мы сделаем из района такую конфетку, что к нам со всей страны будут ездить опыт перенимать.
— Будут ездить опыт перенимать… — шепотом повторяет Светлана Витальевна.
— Мужики вокруг тебя будут толпами виться, — продолжает Наина Семеновна. — Будешь жить в полное свое удовольствие… Только уговор — замуж больше не выходить! Не хочу никаких зятьев! Устала!
— Я и сама устала! — взгляд Светланы Витальевны обрел уверенность, а выражение ее лица стало надменным. — Хочу удовольствий без обязательств!
Верхний Сволочок, 19 февраля 2019 года, вторник, 14:25
Городская окраина. Одноэтажные дома. Вокруг ни души. Максим протирает тряпкой стекла машины Алексея. Сам Алексей, стоит опершись левой рукой на открытую водительскую дверцу. В правой руке он держит монтировку. Алексей напряженно озирается по сторонам. Маша сидит на переднем пассажирском сиденье, в руках у нее телефон.
— А мертвецы все молодеют, в них больше жизни с каждым днем, — тихо напевает Максим. — Они хохочут и пьянеют, и пляшут под слепым дождем…
— Смени пластинку! — нервно требует Алексей.
— Dead love couldn't go no further, рroud of, and disgusted by her… — поет Максим. — Push, shove, a little bruised and battered. Oh Lord, I ain't coming home with you…[2]
— Макс, прекрати! — одергивает Маша. — Не нагнетай!
— Нам песня строить и жить помогает, — дурачится Максим. — Она, как друг, и зовет и ведет! И тот, кто с песней по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадет![3]
Он отшвыривает грязную тряпку в сторону, садится в машину и нажимает кнопку блокировки дверцы. То же самое делает Алексей. Монтировку он сует под сиденье. Максим достает из кофра камеру и включает ее.