— А ты пойми, наконец, что нельзя упускать шансы, которые посылает судьба! — огрызается Маша и пересаживается со стула на край стола, давая понять, что игры в послушную дочь закончились. — И вообще — я взрослая или нет?
— К сожалению — взрослая, — вздыхает Сергей Михайлович. — А то бы выпорол и поставил в угол… Ладно, давай договоримся так. Я закрою глаза на твою… хм… самодеятельность, но это в последний раз! Если этот шанс закончится тем же, что и все предыдущие, ты возьмешься за ум и больше не станешь носиться с вампирами, ведьмами, лешаками и этими… как их… помидорами-убийцами!
— Помидоры-убийцы — это идиотская выдумка тупых сценаристов! — обиженно замечает Маша.
— Как и все остальное, — отвечает Сергей Михайлович. — Короче говоря — или ты делаешь себе имя, или ты становишься послушной дочерью. Но это в последний раз! По рукам?
Маша спрыгивает со стола, подходит к отцу, плюет на свою правую ладонь и протягивает ее для рукопожатия. Сергей Михайлович делает то же самое.
— Макс и Леша остаются со мной! — требовательно говорит Маша, не выпуская отцовскую руку.
— Хорошо! — отвечает Сергей Михайлович. — Три сапога — пара.
Тверь, 9 февраля 2019 года, суббота, 10:20
Большой кабинет главного врача первой больницы Романа Альфредовича Сагудаева. Дорогая деревянная мебель, обилие книг на полках, в дальнем от стола углу на подставке красуется большой бюст Гиппократа. На подоконнике, за шторой притаилась початая бутылка коньяка. В стопку медицинских журналов, лежащих на углу стола, затесались номер журнала «Интернет-трейдинг» и толстая потрепанная книга «Основы биржевой торговли». Хозяин кабинета, сидящий за столом, излучает радушие и дружелюбие. Напротив него сидит Маша. Вид у нее деловитый, перед ней на столе лежит раскрытый блокнот, в правой руке она держит шариковую ручку. Между Сагудаевым и Машей на столе стоят две чашки с кофе и несколько маленьких вазочек с конфетами и печеньем, но они не обращают внимания на угощение, потому что увлечены разговором.
— Объективность, Мария Сергеевна, дело хорошее, — рассуждает Сагудаев. — Но надо тонко чувствовать берега, чтобы объективность не скатилась бы в очернительство. А то у нас как? Или превозносят, или дерьмом поливают…
— Вот поэтому я в первую очередь обратилась к вам, Роман Альфредович, — подхватывает Маша. — Очернять мы никого не собираемся, В целом материал планируется позитивный, но и на недостатки закрывать глаза не хочется. Самое ценное для нас — это доверие зрителя!
— Ой, да что это вы кофе не пьете! — спохватывается Сагудаев и хватает свою чашку (движения у него резкие, энергичные, и в целом он производит впечатление этакого бодрячка). — Остынет же! Альма Арсеновна варит превосходный кофе. За это ее и держу, между нами говоря… Шучу, шучу! Но кофе божественный!