Перед Евгением Васильевичем стоит доска с нетронутым стейком рибай, а перед Наиной Семеновной — тарелка с запеченной на гриле форелью, тоже нетронутой. Обоим не до еды — каждому хочется поговорить о важном.
— Знали бы вы, Евгений Васильевич, как больно разочаровываться в людях, — говорит Наина Семеновна с проникновенной печалью в голосе. — То, что я вам рассказала, это только лишь пара примеров… Всего так сразу и не расскажешь, да и не привыкла я плакаться в жилетку, не такой у меня характер. Мне просто хочется, чтобы в моей жизни все было хорошо. Дочь-красавица у меня есть…
— Ах! — Евгений Васильевич томно закатывает глаза.
— Внук-умница имеется, — продолжает Наина Семеновна. — Для полного счастья нужен еще зять, который бы меня уважал и которому я могла бы доверять…
— Наина Семеновна! — Евгений Васильевич смотрит на свою собеседницу с обожанием и восторгом. — Если бы вы были бы моей тещей, то я бы вас на руках носил и пылинки бы с вас сдувал! М-м-м! О-о-о!
— На руках Светочку носить будете! — строго говорит Наина Семеновна. — У нее сердечко нежное, она любит всякую романтику. А мне нужно уважение, только и всего.
— Какой же он все-таки гад! — Евгений Васильевич снова закатывает глаза и сокрушенно качает головой. — Подонок, тварь, скотина! Я всегда знал, что он мразь, но не думал, что до такой степени! Хотите, я его закажу? Я не собирался доходить до крайностей, надеялся ограничиться политической борьбой, но после того, что вы рассказали…
Красный камень на тюрбане Наины Семеновны сверкает яркой искоркой, но Евгений Васильевич этого не замечает.
— Не надо крайностей, — Наина Семеновна отрицательно качает головой, а затем подается вперед, накрывает своей рукой лежащую на столе руку Евгения Васильевича и задушевно говорит: — Ты, Женечка, новую жизнь начинаешь, а новую жизнь нельзя начинать с плохого. Он сам сдохнет, от тоски и зависти, когда ты станешь главой округа и мужем Светочки. Или до того… Впрочем, это неважно.
— Наина Семеновна … — лепечет Албасов, — если бы… разве… какое счастье… Вы не шутите?
— Никакая мать, если только она не конченая ехидна, не может шутить счастьем своей дочери! — Наина Семеновна откидывается на спинку стула и строго смотрит на Евгения Васильевича, который под ее взглядом теряется окончательно. — Вы любите Светочку?!
Евгений Васильевич энергично кивает несколько раз.
— Вы хотите стать главой округа?!
Следует очередная серия энергичных кивков.
— Вы будете примерным мужем и зятем?!
В порыве чувств Евгений Васильевич вскакивает со стула, который отлетает в сторону, бухается перед Наиной Семеновной на колени, бьет себя кулаками в грудь и выкрикивает: