Москва, 18 февраля 2019 года, понедельник, 10:00
Кабинет Зажерильского. Игорь Аркадьевич дает указания ближнему окружению.
— Маратовна! — говорит он Мироновой. — Подготовь мне к двенадцати реестр всей недвижимости Албасова. На кого записана, какая доля и все такое. Параллельно начинайте готовить договоры купли-продажи на мое имя. Они должны быть у меня к двадцати часам! — Игорь Аркадьевич стучит указательным пальцем по столу.
— Все по рублю, Игорь Аркадьевич? — Миронова понимающе улыбается.
— По рыночной стоимости! — Игорь Аркадьевич хмурит брови. — Чтобы потом ко мне не было вопросов. Если расчет будет символическим, то цены можно ставить реальные. Только, смотри — чтобы вовремя успела!
— Да что там успевать! — пренебрежительно фыркает Миронова. — Всех делов — в образцы фамилии и названия вставить. Распечатывать дольше, чем готовить.
— Сама готовь, и сама распечатывай! — Игорь Аркадьевич снова стучит пальцем по столу. — Чтобы албасовские «казачки» про это не узнали…
— С «казачками» надо бы, наконец, разобраться, — встревает Шарапов. — А они вконец охамели, особенно Алка из бухгалтерии. На месте никогда не сидит, ходит из отдела в отдел, высматривает, да подслушивает. А Верка из жилотдела завела моду обедать по полтора часа, причем всегда около руководства норовит сесть…
— Не грузи! — отмахивается Игорь Аркадьевич. — Столько мы этих крыс терпели, потерпим еще денек. Если все сложится хорошо… — он трижды стучит по столу, — то завтра мы с ними разберемся.
— Чур, с Веркой я лично разберусь! — говорит Шарапов.
Все смеются.
Москва, 18 февраля 2019 года, понедельник, 12:30
Небольшой кабинет в стиле второй половины XIX века. Все здесь старинное или стилизованное под старину. Вместо привычных светильников — люстра с электрическими «свечами», на столе — «старинные» телефонные аппараты, стены оклеены тканевыми обоями — белые звезды на светло-синем фоне. Из антуража выпадают только раскрытый ноутбук на столе и большое современное кресло, в котором сидит Раймонд Ренольдович, одетый в белый халат, из-под которого выглядывают голубая сорочка и темно-серый галстук. Раймонд Ренольдович очень быстро стучит пальцами по клавиатуре ноутбука.
Раздается короткое, едва слышное попискивание. Раймонд Ренольдович перестает печатать и снимает трубку одного из телефонов.
— Пусть войдет, — говорит он, выслушав собеседника.
Трубка возвращается на место. Дверь открывается, входит Маша. Сегодня она одета в черный лонгслив с красной надписью «I don't wanna make you sad» и черные джинсы. Волосы перехвачены надо лбом черной кожаной лентой. На левом плече висит маленькая черная сумка. Выражение Машиного лица — решительное.