— Скажи мне Дервила, ты вольна путешествовать по всем зеркалам или только по дворцовым?
— Я могу путешествовать по другим зеркалам, если госпожа разрешит.
— Можешь ли ты посетить зеркало в Срединном мире?
— Только если оно в Ирландии. Дальше силы нашего народа не простираются.
— И как ты смогла бы отыскать нужное зеркало? Тебе нужен адрес или что-то еще?
— Достаточно названия города и рисунка комнаты, что отражена в зеркале.
Я задумалась. Вряд ли дед сейчас в доме Морны. А у него самого в гостях я не была и не смогу нарисовать комнату в его доме.
— Еще я могу найти нужного человека по портрету, но это займет больше времени — добавила зеркальница, заметив мою заминку.
— Отлично! Можешь достать мне бумагу и карандаш?
— Да, госпожа.
Через минуту у меня было несколько листов чуть розоватой бумаги и странный зеленый карандаш, на ощупь напоминавший стебель одуванчика. Мне потребовалось два часа, чтобы изобразить деда так, чтобы получилось похоже. В этот момент я радовалась, что брала дополнительные уроки у знакомого портретиста, несмотря на то, что моя работа была связана исключительно с интерьерами.
Внизу на том же листе написала: «Я жива и в полном порядке». Подумав, поставила подпись и отдала Дервиле со словами:
— Этот человек в Лонгфорде. Отдашь ему портрет.
— Я могу переносить вещи в срединный мир, только если там стоит волшебное зеркало — покачала головой моя копия.
— Тогда просто приди к этому человеку и скажи, что я жива. И добавь, если хочет мне помочь, пусть немедленно уезжает из Ирландии.
— Да, госпожа.
— Иди и возвращайся скорее.
— Слушаюсь — поклонилась Дервила и исчезла в серебристой глади зеркала.
Я в нетерпении расхаживала по комнате. У меня так и чесался язык расспросить девушку о Гвидионе, ведь о врагах нужно знать все. Но я не решилась. Вдруг о моем интересе будет доложено Оберону и тот все неверно истолкует? Для меня, как и для прочих, покинуть отбор, значит умереть и не только потому, что отдадут в прислуги кому-то из фейри. Раньше я угасну от тоски по их повелителю.
Встретиться бы с отцом. Может, он смог бы мне помочь? Но Мидир велел никому не говорить, чья я дочь. Если попрошу о встрече с ним, привлеку ненужное внимание. Придется пока молчать. Может, на балу удастся перемолвиться с папой парой слов и он сумеет мне что-то посоветовать?
Время шло, а зеркальница все не возвращалась и это беспокоило меня.
Когда раздался стук в дверь, я вздрогнула, но все же отправилась открывать.