без ума. Их эльф с гитарой уплыл на запад, и пусть я пока не знаю причину его смерти, но обязательно выясню.
Утерла набежавшие слезы и, повинуясь непонятному порыву, взяла у зеркала одно из колец с серебряным триквером и надела на указательный палец. Отец носил его на мизинце… Боже, на что я рассчитываю? Как коснуться сквозь время того, кого уже нет? Тоскливо провела пальцами по картинке на стене, коснувшись щеки того, кого не застала в живых.
Папа… Вот бы увидеть его без этих эльфийских тряпок, грима и фальшивых ушей. Услышать голос, поболтать с ним, узнать, что он за человек. Даже обида на то, что от меня отказались, не могла угасить жажду знать о нем хоть немного больше.
Со внутренним трепетом я исследовала вторую студию, определенно принадлежащую матери. Тут царил хаос. Полки с книгами по оккультным наукам, викканству и легендами о фейри, соседствовали со складным мольбертом, красками и столом, заваленным свернутыми в трубку холстами с набросками.
Под потолком висел ловец снов с аметистовыми и янтарными бусинами. Баночки с травами и непонятными мазями, лежали в тумбочке стола, там же был обширный запас свечей, короткая плетеная веревка, старинный кинжал, странные глиняные чаши, масла и благовония. Художник и ведьма два в одном?
Мольберт развернут лицевой стороной к окну. Неспешно обошла его, чтобы взглянуть на последнюю работу мамы. Ничего. Пустой пластиковый щит.
Опустила взгляд и заметила на полу одинокий обрывок холста, потом еще один и еще.
Пришлось заглянуть в сетчатую урну для бумаг, под стол, тумбочку и кровать, даже за шторы, чтобы собрать картину целиком.
На холсте, на фоне холмов, поросших вереском, двое сплелись в любовном объятии. Брюнетка с серо-голубыми глазами ласкала статного эльфа с медной шевелюрой и изумрудным взглядом миндалевидных глаз. Картина выполнена столь искусно, что походила на фотографию. Как возможно такое сотворить человеческими руками?
Я видела свадебное фото на каминной полке в столовой с подписью «Морна и Джед Бакли» и узнала в женщине на картине маму. Вот только здесь ее обнимал отнюдь не отец. Просто фантазия? Или Морна неосторожно изобразила себя в объятиях любовника и картина была порвана ревнивой рукой мужа?
Или же мама сама порвала ее, поддавшись дурному настроению? Талантливые художники нередко относятся к своим работам чересчур критично и могут уничтожить холст, считая, что работа недостаточно совершенна.
От раздумий меня отвлек голос Флави, донесшийся сквозь открытую дверь с первого этажа:
— Эйлин, спускайся! К тебе пришли!