Стараясь не слушать их разговор, Олег вытянулся на сене, подложив руки под голову, его взгляд был устремлен вверх, на синеющее среди крон деревьев небо. Задувающий время от времени ветер сбрасывал ему на лицо снежинки с деревьев, заставляя лесных гигантов скрипеть и покачиваться. Олег думал о своем, возвращаясь мыслями к одному и тому же. Он чувствовал, что с одной стороны эти места навсегда останутся в его памяти яркими воспоминаниями, с другой стороны, та нить, что связывала его с ними, уже порвалась. Черак и Луд умерли. Он долго стоял у холма над их останками, бродил по веси. Он сдержал свое обещание, как и его братья. Теперь близкие ему люди покинули эти места вместе с ним, и нить лопнула. Кто-то из них останется в ставшем ему родным Белогоче, а кто-то последует за ним дальше, туда, куда рвется его сердце все эти дни. К его единственной и ненаглядной, к его прекрасной княжне. Воевода закрыл глаза, и перед ним тут же возникло ее обворожительное жизнерадостное лицо и большие смеющиеся глаза. Сколько в них очарования и загадочности! С глухим стоном он открыл глаза, возвращаясь в смыкающийся над ним лес.
Начинало темнеть, и передние ряды свернули в сторону расположившегося неподалеку селения, решив там провести предстоящую ночь, встав лагерем. Староста радостно обнял воеводу, признав в нем старого знакомца, избавившего вместе со своими братьями его селение от ненавистного Вепря. Приковылял и хромой кузнец, у которого они провели ночь. Но всех больше Олег был удивлен, встретив там вожака мальчишеского отряда Кушку.
— Ты как здесь?
— А как степняков-то разбили, так все по домам и подались. Ну а я все-таки решил до Белогоча дойти. — радостно объяснил подросток.
— А как же мамка? — удивленно поинтересовался воевода.
— Так сирота ж я! — недоуменно посмотрел на него Кушка. — Мне и податься-то некуда.
— Извини. — опустил ему руку на плечо Олег. — Только не смотри на меня как на дурака старого, не говорил ты мне про мамку раньше. Если хочешь, то можешь с нами поехать, только что ты в Белогоче делать-то будешь?
— Ну, назад меня никто не прогонит. — подросток сделал серьезное лицо, стараясь отвечать степенно, как взрослый. — К кому-нибудь попрошусь в хозяйстве помогать за харчи да крышу над головой. Ну а как время подойдет, в дружину пойду, в молодшую.
— Не могу сказать, что это самое лучшее решение, но и отговаривать не стану. Ты уже взрослый, сам решай. Если до зари не передумаешь, прыгай в сани, со мной поедешь. — и воевода потрепал по вихрастой голове обрадованного Кушку.