— Он воин. — тихо произнес старец.
— Он прав…, Могур… Прости, брат…, но меня… ждут… Они уже… там… И Аяр… там… Корс… зовет меня… Мы… еще… увидимся…, друг…
Тур затих, уткнувшись головой в грудь своего командира. Могур беззвучно плакал над своей утратой.
— Корс будет гордиться тобой, брат, и мы обязательно встретимся. Мы еще позвеним мечами плечом к плечу, друг. — и он склонился над Туром, прижимаясь к его волосам.
— Вставай, вставай. Хватит из себя болячего строить.
«Ну за что мне это наказание?! Даже выспаться нормально не дают», — подумал про себя Олег, услышав властный голос верховного жреца Вочáры.
— Слушай, отец, не ты ли говорил мне, что лучшее лекарство — это сон?
— Кому-то и лекарство, а кому-то смерть. — верховный жрец смотрел на Олега, сощурив глаза. — Ты же здоров как бык, а валяешься как боров на убой.
— С тобой поваляешься, как же. Вон лучше других иди, разбуди.
— А ты-то на что? Ты десятник, ты и буди.
— А меня кто спрашивал? Чтоб над этими командовать… да лучше удавиться!
— Может тебе веревочку с мыльцем подарить? — ехидно заметил Андрей, облокотившись на соседней лавке.
— Не дождешься! Рота под-ъем!!
— Ага, дюжиной калек командует, а уже «рота» орет. — это уже Макс присел на лавке, откинув одеяло.
«Ну и как после этого не уйти на пенсию? Это же стройбат, а не большая дружина», — тяжело вздохнул Олег.
— Ну ладно, ладно. — снова вмешался старец. — На улицу давайте выползайте, там как раз первый снежок выпал.
— Ты чё, дед, не шутишь?! Правда что ли снег идет? — вскочил на ноги Андрей.
— Да уж куда вернее. Высунь свой нос на улицу, сам увидишь.
Так называемый «госпиталь» опустел в одно мгновение: все выскочили на улицу в одном исподнем, на босу ногу. Сразу же поднялся страшный крик — каждый считал своим долгом высыпать охапку снега на первого попавшегося. Крупные снежинки легко ложились на землю, покрывая ее белоснежным, пушистым покрывалом. Снег был настолько белым, что даже зарябило в глазах, особенно после немного темноватой избы жреца. Вернее это была большая пристройка к его дому, в ней-то и содержались тяжелораненые или тяжелобольные дружинники. Сейчас таковых насчитывалось тринадцать душ.
«Однако время быстро летит, вот уже и зима на подходе, не зря вчера сороки растрещались», — подумал Олег, и тут же вскрикнул от неожиданности: на его голую спину обрушилось нечто холодное и в то же время обжигающее.
— Убью, гады! — обернувшись, он увидел лишь красные спины удирающих Андрея с Вадаром.
— Ну ладно, жеребцы, порезвились и будя. Сделайте тройку кружков вокруг дома и завтракать. — жрец прямой походкой направился к дому.