— Вот скажи, кот, чем плохо это гнёздышко? — пробился сквозь уплывающее сознание вопрос сестры по наставнице. — Что такого способна дать тебе та снежка, чего не можем дать мы?
— Всем хорошо, Тиш, — простонал в ответ. Открывать глаза вообще не хотелось. — Жестковато только…
— Неужели?.. — натурально удивилась Сайна и для верности даже пощупала свою грудь. — Это очень странно, сестра… Я ничего такого жёсткого в себе не ощущаю…
— Сай, да я не о том!.. — подыграл девочке. — Твоё тело идеально! И Триша ничуть не хуже! Я говорю о душевной жёсткости. В вас у всех — стержень, даже ты — больше играешь, чем действительно нуждаешься в моей заботе. Поймал себя во время охоты на мысли… что не вижу смысла даже уточнять, как себя чувствует после стычки с хищником Рана, помощница Илины. Раз стоит — значит, нормально. Просто иногда хочется… проявить заботу, обогреть, а вы… Сами кого хочешь обогреете и утешите…
Справа от меня на кровать плюхнулась Милена и, походя, включилась в игру ладоней. Её рука скользнула на низ живота, вторая — опустилась на низ спины. Острые коготки запульсировали, даря возбуждение. Пока же я бессовестно кайфовал, Старшая перехватила инициативу в разговоре.
— Ты не забывай, Тиш, что Леон — внешник. Многие черты своей психологии он принёс к нам оттуда. Более того, он воин. Когда мы с Тиной вправляли ему мозги в Республике, он точно так же взял под крыло дочку Валери. Ему это нужно. Нужно проявлять заботу, внимание, пытаться взваливать на свои сильные плечи проблемы слабой женщины. Вот наш кот ушки-то и поразвесил…
— Заботу?.. Взял под крыло?.. — Триша явно загрузилась. — Что ж, это многое объясняет… Он воин. И до валькирий им был. Сражался, умирал… Теперь тем более — мы его хорошо натаскали. Естественно, он способен взять под крыло молодую кошку. Знаешь, кот, я думаю, если такое когда-нибудь случится и в нашей стае окажется молодая, отдадим её тебе. Воспитывай днём, как умеешь, а ночью — дери… как умеешь.
Метиллия замолчала и вопросительно уставилась на Сайну. Та кивнула. Милена тоже кивнула. Кошки при этом были сама серьёзность. Для них этот вопрос имел первостепенное, сакральное даже значение.
— Не узнаю тебя, Тиш. Вот так просто отдашь ему молодую? Когда ты всё для себя решила? — Сайна хмурилась, не понимая подвоха.
— Решила. Недавно. Там, в ресторане, и после — у мэра. Пусть развлекается, ему нужней.
— А тебе?
— А я, сестра… с ним буду развлекаться.
— Кошак. Слушай сюда, — вновь выдернула меня из бездны кайфа метиллия. — Если так случится, и в стае окажется молодая — она твоя. До того… гуляй, но без фанатизма. Если кто про гнёзда и норы заикнётся… уши не развешивай. Понял?