«Убей пистолетом. Не надо когтями», — попросил я в коммуникатор, и девочка, не сказав ни слова, вместо когтей зарядила ему кулаком, а после всадила зеленоватый луч в середину лба, стреляя от бедра. Метиллия не умела промахиваться.
«Тяжело тебе, Кошак? — вновь нашёл меня голос Вик. В нём отчётливо ощущалась усталость, не у нас одних день выдался тяжёлым, и вдвойне отрадно, что наставница нашла время и силы поддержать своего непутёвого ученика. — Это называется „под корень“. Красивое ведь выражение, да? А означает трупы и кровь… Но я тебе не про то хотела сказать. Ты сам-то что обо всём об этом думаешь?»
«Это война. Она не может быть красивой. Историческая правда за Республикой — это для меня единственное основание жать на спусковой крючок».
«Да, война… Я вообще не мастерица шутить, но сейчас попробую сыронизировать. Что такое организованная преступность, если разобраться? Государство установило правила, по которым должны жить люди, в рамках которых они могут конкурировать и добиваться лучшей жизни. Бандит отбрасывает эти правила. Он их даже использует, с некоторой толикой глумливости — как тот же шантаж, вынуждая другого поступать вроде бы по правилам, но посредством запрещённого приёма. Однако бандит не видит другой стороны, или не желает её видеть. Отбросив правила, он сам оказывается вне правил. И тут приходим мы, боевая элита цивилизации. Ах, ты хочешь поиграть без правил? Ну иди сюда, мышка, будем играть! А ведь мы тоже не с потолка свалились. Мы проецируем на бандитов другие правила — правила войны. Они — враги, раз отбросили цивилизованные законы, не хотят жить по ним. По сути, они раньше нас встали на тропу войны, применили к остальным своим соотечественникам эти правила. И в этой игре по правилам войны мы — хищницы куда более опасные. Мы лучше подготовлены. Мы опытней, не одного такого шибко умного сломали. У нас лучшие технические средства. Поэтому мы неизбежно побеждаем, если действовать по правилам войны. И следующий, пожелавший стать на тернистый путь, будет видеть перед собой пример игры без правил. Будет понимать, куда этот путь его в конечном счёте выведет. Вполне возможно, это поможет ему не совершить неправильный выбор. Я гарантирую, что в ближайшие лет десять на Штарне будет тишь да гладь. Даже те, кто выжил в сегодняшней зачистке, станут самыми благонадёжными гражданами из возможных. А потом сменятся поколения, и тут в целом станет вольготней жить. Станет дышаться легче. Люди устремятся не на социальное дно, а к звёздам. И всё это благодаря нашей сегодняшней жертве, в которой мы порой теряем самих себя».