— Ничего, с этой суки не убудет, — не согласилась Триша. — Она ещё легко отделалась. Это всяко лучше, чем на ствол винтовки зубами насаживаться… в движении.
— Так вы её…
— Не твоё дело, кот! Мы чтим традиции стай. Она допустила серьёзную ошибку и сполна за неё расплатилась. Твоя Фиалка — правильная республиканка.
В голосе метиллии звенели фанатичные нотки, напрочь отсекая поле для спора. И хотя в произнесённой фразе мне почудилось противоречие — правильная республиканка не допустила бы некую «серьёзную ошибку» — я предпочёл промолчать. Не место и не время сейчас. Вон как кошки стараются ради меня! Ни слова не забыли из нашего достопамятного разговора в капсуле! Поэтому я просто поднялся на ноги и изобразил низкий церемониальный поклон — сначала наставнице, затем Тиш. Протянул руку Вик. Кошка её благосклонно приняла и сграбастала себе под руку. Та же судьба постигла и вторую руку, но теперь её пленительницей стала сестра по наставнице. Так, немного торжественно и официально, под довольные фырки остальных валькирий, мы проследовали до ожидающего нас катера.
Должен признать, не только я один проникся очарованием момента. Против ожидания, сёстры и не думали сразу переходить к фамильярностям. Степенно уселись в кресла — куда я их галантно усадил — дождались, пока запущу программу автопилота и вернусь в салон… На этом моменте их терпение приказало долго жить. Стоило мне усесться в противоположном ряду кресел, чтобы иметь возможность всю дорогу любоваться роскошной картинкой, Викера недовольно нахмурилась:
— Что-то Витана не предупреждала о таких издержках… По-моему, Кошак, ты переигрываешь. Или я чего-то не понимаю?
— Я просто любуюсь, девочка. Издалека. Никак не могу заставить себя оторваться.
— Я бы предпочла, чтобы ты любовался… вблизи.
— Боюсь помять такую красоту.
— Ну, допустим, меня сложно помять…
— Я о платье.
— Пустое. Я его специально выбирала, чтобы было удобно… любоваться, — и Вик, в самом деле, небрежным жестом отбросила прочь одну из складок своего одеяния, открывая удобный доступ к нижнему белью.
— Наставница, не искушай. Не представляешь, чего мне стоит сдерживаться, — взгляд, как я его ни отводил, упорно возвращался к дразнящим тканевым цветочкам… и тому, что они скрывали… или символизировали.
— Леон, тебя никто не принуждает терпеть, — спокойный и несколько уважительный даже тон Тришы заставил перевести взгляд на её лицо. Метиллия смотрела как-то странно. Ещё и обращение по имени… Особенно удивляло то, что именно сейчас, когда ей следовало бы проявлять замашки хозяйки жизни, она, напротив, проявляла удивительное чувство такта. — Я, безусловно, уважаю твою силу воли. Даже восхищаюсь ей. Но сейчас не место и не время. Мы собрались развлекаться. Зачем сдерживаться в такой момент?