— Тебе уже приходилось танцевать?
— Да. Давно. В молодости, во время диверсионной работы по одной из Внешних колоний. Я тогда ухватила суть. Проанализировав же ваш с Илиной танец, лишь уверилась в выводах.
Едва мы ступили в центр зала, по воздуху поплыли первые такты музыкальной композиции. Вик недовольно поморщилась. Её боевой коммуникатор мгновенно ввинтился в слабенькую интеллектуальную систему ресторана. Пара секунд, в течение которых в воздухе возникали всё новые и новые варианты композиций, завершились довольным кивком валькирии, а над залом, наконец, поплыли музыкальные переливы, оптимизированные опытной кошкой под себя.
Да, в очередной раз наставница удивила, её разносторонность жизненного опыта поражала. Зато выбранная композиция показалась и мне предельно логичной — рваный ритм удивительно тонко ложился на одну из подсистем республиканского рукопашного боя, с доминированием «длинных» ударов ногами и стремительных уходов акробатикой.
Не спеша разрывать переплетение наших рук, девочка двинулась вперёд, в какой-то момент оказавшись ко мне немного боком. Её ладонь мягко скользнула по моей руке, от самого локтя, чтобы в последний момент зацепиться за кончики пальцев. Триша тем временем заскользила в противоположном направлении, оказавшись у меня за спиной; движение её ладони почти зеркалило наставницу, разве что со знаком «минус», от пальцев к плечу. На миг прижавшись упругой грудью к спине, а податливым низом живота к ягодицам, валькирия впилась ладонями в предплечья. И понеслось!
Девочки принялись мягко перекидывать меня друг другу, чтобы в следующее мгновение попытаться заполучить обратно. Я же картинно цеплялся за горячие объятия очередной подруги, как утопающий — за соломинку, не желая быть вновь оторванным. Иногда, когда удавалось ускользнуть от агрессивных попыток увести меня прочь, счастливая воздыхательница обжигала губы горячим поцелуем. Глаза кошки при этом смеялись. И всякий раз на моменте поцелуя я доставался сопернице.
Признаюсь, такая игра заводила не на шутку. Поцелуи натурально обжигали, а постоянные объятия, мимолётные, скользящие ласки, бесстыдные касания тел — всё это превращало поцелуи в плоды страсти, в роскошные цветы, опаляющие своими лепестками самые сокровенные уголки души. Но ещё сильней сводили с ума ставшие в этой игре обыденными объятия сзади. Вот уж где кошки отрывались по полной, так это обнимая меня из этой совершенно недоступной контролю позиции. Подходили с тыла, вжимались всем телом, проходились руками по животу, груди, паху… И самое жуткое — в такой момент я вообще ничего не контролировал, ничего не мог, кроме как принимать неизбежное и, буквально изнемогая от желания, извиваться в коварных объятиях очередной соблазнительницы! Отомстили мне сёстры за невинную игру в катере — на всю жизнь запомню эту пьянящую жуть! Как только не набросился на одну из них и не взял прямо посреди зала — не представляю. Видимо, ни на секунду не забывал, кто на самом деле контролирует весь процесс, и пресечёт любые выходящие за грань установленных правил игры поползновения.