— Хорошо, кошки. Я привёл вас развлекаться — развлекайтесь. Если что — накрою полями сразу всю площадь, — и в позе ленивого ожидания привалился плечом к оконной раме.
— Молодец, милый котик, — Викера мгновенно оказалась рядом и из положения сбоку прошлась язычком по моей шее, по подбородку, по губам… на этом она посчитала облизывание достаточным. А вот её ученица обошлась без облизываний. Лишь сдавила когтистой ладонью мою ягодицу и хорошенько вздёрнула вверх, так что я едва-едва на носочки не выпрыгнул. Мгновение — и вот уже мои кошки тенями стелются по земле, выходя на сближение со своими живыми игрушками, даже не подозревающими о своей грядущей и настоящей роли в кошачьем представлении.
В месте, где мы сейчас стояли, зал несколько изменял своей привычной прямоугольной форме, выдвигая в сторону обширного балкона массивный «язык». Панорамные окна отделяли по сути внутреннюю часть балкона от её внешней, уличной части. Именно на «языке» и оказалась незадачливая шестёрка противников. Удачное место. Столиков здесь почти нет, так что можно не опасаться за случайные жертвы.
Воздух пронзили взблески стали, кошки заработали, подобно лезвиям в профессиональном кухонном комбайне. Серия росчерков, точный удар ногой в область колена, и вот уже один мужчина стоит на коленях, раскачиваясь из стороны в сторону и безуспешно пытаясь сориентироваться в пространстве. Не прошло и десятка секунд, как к нему присоединились остальные. Женщины деловито прошлись вдоль неровного строя коленопреклонённых. Ладонь в волосы, сильный пинок под копчик, и бедолага подтаскивается в нужную сторону, чтобы выровнять ряд.
Наконец Викера сочла результат удовлетворительным, и в последний раз прошлась перед строем. Триша безликой тенью следовала за наставницей. Ещё несколько прицельных пинков и подзатыльников, и кошки окончательно удовлетворились качеством «строя».
— Хорошо запомните это положение, — безэмоциональным, проникающим в самые закрома души голосом начала воспитательную процедуру Вик. — Именно так следует искать расположения республиканки. Подошли, встали на колени… на колено… подняли взгляд, и лишь тогда заговорили. Если интересны девочке — она оценит ваше внимание. Если нет — отвернётся. В первом случае вы получите чёткие указания, во втором — можете убираться. Ничего сложного. Надеюсь, всё понятно?
Ещё несколько ударов, чтобы каждый коленопреклонённый выдал подтверждающий звук. Почти никто не роптал. Лишь двоим пришлось объяснять с когтями, остальные с толикой завороженности во взгляде следили за движениями жутких полос стали, пронзающих плоть, и легко выдавали согласие. Для признания за женщиной статуса валькирии одежда оказалась не важна, тяжёлое узнавание плескалось в панических взглядах.