Я скомкала эту писанину и швырнула в урну, почувствовав, что окаменела внутри. А может, оледенела, не знаю…
Коллеги с работы, скинулись мне на инвалидную коляску и теперь, я могла почти сносно, передвигаться по дому и обслуживать себя самостоятельно. Мне нельзя было падать духом, иначе это будет конец всему. О нет, только не я.
Вернувшись к работе, я углубилась в свои цифры, чтобы ни о чем не думать, в моменты отдыха от них — выбиралась на улицу, ловко съезжая по пандусу. Благо, что квартира находилась на первом этаже.
Я ездила в парк, заезжала в магазины, уперто борясь со всеми неудобствами и ловушками, которые повсюду подстерегали колясочников и в такие моменты, страстно шептала: «Неет, не дождетесь, я не раскисну и не сломаюсь!»
Меня ломала только жуткая боль, всегда подбирающаяся издалека на своих мягких лапах, чтобы запустить свои острые когти в мое тело. Я лихорадочно глотала обезболивающие, и тряслась на кровати, покрываясь холодным потом. Спустя некоторое время, боль отпускала меня и снова возвращалась к своим повседневным делам — работа, гимнастика, борьба с внешним миром.
Меня никто не беспокоил, лишь иногда звонили коллеги, чтобы справиться о здоровье, да забегала соседка, с которой мы хорошо общались еще до аварии. Родителей у меня не было — они умерли один за другим еще восемь лет назад. Мама от инсульта, а отец от инфаркта, не в силах пережить смерть жены, он попал в больницу и скончался через месяц. В общем, притулить голову мне было не к кому, и оставалось цепляться зубами за эту жизнь, не давая ей возможности, вцепиться в себя.
Этот день, ничем не отличался от других, и немного посидев в парке с книгой, я поехала домой, чувствуя, приближение боли. Еще полчаса назад, я обнаружила, что забыла таблетки, но не предала этому значения, решив, что потрачу больше времени на разъезды туда-сюда. Ничего не случится, если я немного почитаю на свежем воздухе, а потом спокойно отправлюсь обратно.
Но в этот раз, боль набирала обороты со странной активностью и когда я подъехала к подъезду, она уже серьезно взялась за меня. Трясущимися руками, я управляла коляской и понимала, что теряю контроль над собой. Пандус был изначально установлен с грубыми нарушениями — с очень крутым наклоном. По нему, и в обычном состоянии было трудно подниматься, а трясущейся от боли, еще сложнее.
Нервничая и от этого делая много лишних движений, я вдруг поняла, что заваливаюсь назад. Нет! Только не это! Боженька, ну пожалуйста, пожалуйста! Но Бог остался глух к моим мольбам, и нелепо взмахнув руками, я рухнула назад, волоча за собой тяжесть нижней части коляски. Острая боль в затылке перебила невыносимую боль в спине, и я погрузилась в темноту.