Он, конечно, был прав, но я любила свою работу. Уже как десять лет я вела бухгалтерию в самом большом зеленом хозяйстве и всегда отправлялась туда с удовольствием. Сколько там было цветов, саженцев деревьев, овощных культур! И все это благоухало сочной зеленью, влагой и сладкими ароматами роз. Я всегда шутила, что работаю в райском саду. Эдемский служитель.
— Вот козел!
Я вынырнула из своих мыслей и увидела, что нас обогнал черный джип на хромированных дисках. Проезжая мимо, водитель насмешливо поиграл бровями, намекая на то, что мы гребем как черепахи на своем стареньком «Фольксвагене» и у меня все похолодело внутри. Только не это.
— Пусть едет, что он тебе? — я с опаской повернулась к Игорю, зная его нетерпимость к таким ситуациям на дороге. — Игорь, ты слышишь меня?
— Ты видела, как он подрезал меня? — муж будто не слышал, что я говорю. Его ноздри раздувались, а костяшки на пальцах, сжимающих руль, побелели. — Ну держись.
— Игорь, не надо! — крикнула я, глядя, как он выжимает педаль газа. — Я прошу тебя!
Автомобиль помчался вперед, набирая скорость, а я схватилась за ручку на двери, понимая, что его уже ничто не остановит.
Мы поравнялись с джипом и он, неожиданно вильнул, оказавшись перед нами.
— Ты видела? Видела? — Игорь был возбужденным и уже ничего не видел вокруг себя. — Урод!
И началось то, чего я так боялась — они обгоняли друг друга, лавируя между другими автомобилями и никакие увещевания, не могли остановить моего мужа, который вошел в раж.
Джип снова резко вильнул в сторону и в этот момент произошли именно те события, последствия которых, оказались разрушительными не только для моего здоровья, но и моей жизни.
Нам на встречу несся КамАЗ, груженный песком и как бы Игорь не старался вывернуть руль, с жутким скрежетом, мы впечатались в его «морду». После этого, мое сознание потухло, вспыхивая одиночными моментами — вот меня вытаскивают из салона автомобиля, и я корчусь от боли, вот лицо врача, склонившееся надо мной, но я не слышу его, глядя на раскрывающийся рот, сквозь красную пелену и наконец, белый потолок операционной, с ярким светом, бьющим в глаза.
Ну а потом все начало развиваться по дурному сценарию дешевых мелодрам — стоило Игорю узнать, что я больше никогда не смогу ходить, он бросил меня. Кстати, в той аварии, он абсолютно не пострадал, не считая нескольких царапин и легкого сотрясения мозга. Муж, с которым я прожила двенадцать лет, даже не удосужился сказать мне это лично в глаза — он написал мне жалостливое письмо, в котором умолял простить его за слабость недостойную мужчины и выразил надежду на мое скорейшее выздоровление. Пространно рассуждая на тему несправедливости бытия, он не забыл добавить, что на развод подаст сам и разрешил мне пожить в квартире, пока суд не разделит ее между нами.